Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World

У нас уже есть несколько идей, которые мы обсуждали во время случайных коротких минут отдыха и которые теперь собираемся исследовать с особой тщательностью и энергией. Я хотел бы приписать себе некоторые из них, но, по правде говоря, они возникли почти полностью благодаря грозному уму моего друга. Однако, похоже, мой разговор и мои вопросы, при всей их неуклюжей наивности, оказывают на него стимулирующее воздействие, поскольку он говорит мне, что за время, прошедшее с моего приезда, у него появилось больше идей, чем обычно.

Я также могу похвастаться тем, что мне удалось просветить его по некоторым фактам. Например, я был очень удивлен, когда мне пришлось сообщить ему, что мышление происходит в мозгу! Он думал, что это происходит в желудке - заблуждение, которое, очевидно, широко распространено среди свиней.

Конечно, я тоже многому научился у него. Это заставило меня задуматься о том, как много знаний существует на самом деле. Без какого-либо метода объединения того, что открыли разные сообщества, мы не только не знаем многого, но даже не знаем, что мы знаем.

Можно ли построить что-то для решения этой проблемы? Как бы это выглядело? Если бы это сработало, заставило бы мировую душу проснуться?

Но уже поздно, и мне пора прекратить подвергать вас бессвязным измышлениям моего перевозбужденного, но слишком уставшего разума.

Спокойной ночи,

Ваш самый обязанный племянник,

Федор

Послание XV

Дорогой дядя Пастернак,

Спасибо за обновления. Мне всегда интересны новости с домашнего фронта.

Что касается Рея и его выходок, ну, что тут скажешь? Я, конечно, понимаю жалобы тех, кому приходится потом наводить порядок. И все же (между нами говоря) я не могу отказать себе в чувстве викарной гордости, когда слышу о его подвигах. При всех его нелепых выходках он - яркая искра, и не похоже, чтобы в этом мире был дефицит искренней мрачности. По крайней мере, если взять среднее семейное значение, это уравновешивает некоторые мои угрюмые наклонности. Только не говорите ему, что я это сказал!

Здесь ситуация в доме приняла неожиданный оборот: Фарфоровая ушла, забрав с собой поросят. Узнав об этом, я поначалу встревожился, решив, что мое присутствие вызвало напряжение в их супружеских отношениях. Я готовился взять отпуск, чтобы создать условия для ее возвращения. Сердце мое было разбито, потому что я чувствовал, что мы с Пиньолиусом только начали делать успехи, а теперь все должно было закончиться, прежде чем у нас появился шанс увидеть, к чему это может привести, и кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем у нас снова появится возможность работать вместе.

Представьте себе мое облегчение, когда я узнал, что не только не являюсь причиной ее отъезда, но и развитие событий не свидетельствует об ухудшении их отношений. Фарфоровая просто отправилась провести некоторое время с одной из своих сестер и подругой, которые тоже только что принесли приплод, чтобы втроем объединить материнскую силу. Очевидно, она делала это и раньше, и Пигнолиус уверяет меня, что это не проблема.

Может, для него это и не проблема, но разве отец не должен присутствовать, чтобы помогать обеспечивать своих детей? Я поднял этот вопрос перед ним, чувствуя себя обязанным сделать это; хотя, честно говоря, я надеялся, что в данном случае не буду слишком убедителен.

Что ж, мне не стоило беспокоиться. Его реакция была необычной. Сначала он несколько секунд смотрел на меня как бы с недоверием, а потом из его горла вырвался какой-то рвотный звук, и я поняла, что он пытается подавить смех. "Так вот как поступают в вашем роду? Папы остаются дома и заботятся о потомстве?" Теперь он катался по земле в неконтролируемых конвульсиях. "Папа, папа, папа, принеси нам молока!" Мне это совсем не показалось смешным, но я ничего не сказал. Я знаю, что у разных видов животных разные обычаи, так что не стоит быть слишком цензурным.

Так или иначе, теперь мы остались вдвоем. Или, может, лучше сказать, нас трое? Пиньолиус, я и наша великая задача.

Ваш самый обязанный племянник,

Федор

Послание XVI

Дорогой дядя Пастернак,

Я уже упоминал в одном или двух письмах о том, что меня поразила фрагментарность знаний. То, что известно лисам, часто неизвестно свиньям, и наоборот. Хуже того, одна группа животных может совершенно не знать о важных знаниях, которые являются общепринятыми для другой группы сородичей, живущих по другую сторону холма или через реку, всего в нескольких лигах от нее. Такое положение дел кажется очень неэффективным.