Деды

– Для чего не Орлов? Ведь он тут? – строго обратился он к Валуеву.

– Тут, ваше величество, но… Князь отказывается за слабостью.

Император с негодованием выхватил у чиновника бархатную подушку и толкнул ею Валуева.

– Ему нести в наказание! – сказал он громко, так что все ясно это слышали.

Но Орлова не было. Кинулись искать его и насилу нашли. Князь Алексей Григорьевич забился в один из темных углов собора и плакал навзрыд. Ему передали непременную волю разгневанного императора и заставили выйти из своего уединения. Руки его сильно трепетали, когда под магнетическим взглядом безмолвного государя брал он императорскую корону. Коснувшись ее, он зашатался и, смертельно бледный, при помощи двух ассистентов, подхвативших его под руки, должен был пронести эту легкую, но страшную для него ношу весь путь до самой тронной залы. Какие ужасные воспоминания и картины должны были терзать его совесть в эти минуты возмездия! Он нравственно проходил теперь сквозь строй не только гвардейских войск, но и бесчисленного народа. И действительно, общее внимание преимущественно обращалось на графа Орлова и еще на двух человек, несших концы покрова Петра III. Эти двое были князь Барятинский и Пасек. Все трое занимали в процессии места, подобающие первым лицам в империи.

По перенесении в большую тронную залу гроб императора Петра III был поставлен на тот же «каструм долорис», рядом с гробом императрицы Екатерины, и над обоими торжественно отправлена общая панихида и провозглашена общая «вечная память». Почетная стража и дежурство были удвоены. Таким образом, два этих гроба стояли совместно в одной зале и на одном катафалке в течение трех суток, до 5 декабря. Во все это время по-прежнему отправлялись ежедневно церковное служение и чтение Евангелия над императорской четой, а лица всех состояний были денно и нощно допускаемы в известные назначенные часы к поклонению усопшим.

5 декабря вновь стояли шпалерами[204] войска, но уже не по Невскому, а по Миллионной и на особом, нарочно наведенном мосту от Мраморного дворца до ворот крепости. В предшествии двух «печальных рыцарей», с головы до пяток закованных в стальные доспехи, медленно двигалась громадная и пышная процессия, в хвосте которой следовали одна за другою две погребальные колесницы: на первой помещался гроб императора Петра III, а на второй – императрицы Екатерины II. За этой последней шел государь, в черном одеянии, с воротником из кружев в несколько рядов, а за его величеством следовали: императрица, великие князья и княгини – все в таком же глубоком трауре.

Оба гроба поставлены были рядом в Петропавловском соборе, где оставались до 18 декабря. В этот же день, то есть на сорок третьи сутки со дня кончины императрицы, совершено было погребение. Литургию[205] и все вообще служение совершал Гавриил, митрополит новгородский, в сослужении шести архиереев[206], пяти архимандритов, четырех игуменов[207], духовника с придворным духовенством и петропавловского причта. После обедни отправлена была панихида по государыне Елизавете Петровне, в память дня ее рождения, а в начале девятнадцатого часа прибыл в собор император со всей высочайшей фамилией и был встречен со крестом. При начатии панихиды, когда раздавали свечи, во время ектений[208] митрополит кадил гробы и церковь, а по окончании каждения был снят с катафалка и опущен в склеп гроб императрицы; затем, точно таким же порядком, опустили рядом с ней и гроб Петра III. В это время панихида была окончена и усопшей чете провозглашена пред Царскими вратами «вечная память». Гром пушечных выстрелов раздавался с бастионов крепости во время погребения. Ему вторили с набережной огонь полевой артиллерии и ружейные залпы.

Граф Харитонов-Трофимьев в сопровождении своего личного адъютанта по обязанности присутствовал при всех этих печально-торжественных церемониях.

Василий Черепов во время последней панихиды обратил его внимание на золотые надписи, крупно вырезанные на черных металлических досках в головах каждого гроба. На этих надписях значилось: «Император Петр III, родился 10 февраля 1728 г., погребен 18 декабря 1796 г. Императрица Екатерина II, родилась 21 апреля 1729 г., погребена 18 декабря 1796 г.».

– Да-а, – тихо заметил на это граф после минуты грустного размышления, – подумаешь, что эти супруги провели всю жизнь вместе на троне, вместе умерли и вместе погребены в один день.

– А что ж, – ответил Черепов, – пожалуй, это скажут чрез несколько тысячелетий будущие историки, истолковывая уцелевшие надписи на неизвестном тогда уже языке русском. Это и ныне в истории частенько бывает.

XII. Новая фрейлина