De dos caras (исп."Двуликий") (СИ)

— Да, сейчас… — сердце глухо колотится. Он предвкушает вкус ее магии. Эти добрые глаза ничего больше не значат. Как она только могла его кормить этой отравой? Дни проходят, никому нет дела, что он был унижен и провел худшие дни своей жизни в грязи и голоде. И даже так называемые друзья пытаются добить зародившуюся в нем силу, с помощью которой он бы смог отомстить всем, кто осмелился нанести ему хоть какой-то вред. Он — Избранный и навсегда им останется. Те, кто хотят отнять у него силу, должны поплатиться.

— Прости, Гермиона, но наши взгляды о дружбе расходятся, — он наваливается на нее, хватая руками за шею, и сжимает с силой. Она широко распахивает глаза, хватает ртом воздух, ногти впиваются в его руки. Он сжимает сильнее, из ее глаз начинают течь слезы, но Гермиона не отводит взгляда. Она задыхается, и Поттер чувствует, как из нее вытекает магия. Обволакивающая… Она защищает, словно теплым покрывалом, накрывает, окутывает преданной любовью. Сердце в груди сжимается.

— Гермиона…

Он чувствует ее отношение к себе — такого раньше никогда не бывало…

Руки, мокрые от чужих слез, разжимаются, позволяя девушке шумно и прерывисто вздохнуть. Шрам пульсирует, все тело ломит, словно какой-то зверь в нем бьется наружу — завершить начатое. Пальцы так и норовят снова сомкнуться на тонкой, успевшей покраснеть шее, но он не позволяет этому произойти. В голове шум, мысли путаются, он так и прижимает ее телом, не давая подняться, пока она не начинает кричать.

— Не трогай ее! — Малфой быстро спускается с лестницы — дверь большим трудом получилось выбить. Поттер, слава Мерлину, застыл и не двигается. Гермиона высвобождается и кидается к Малфою, едва не сбивая его с ног.

— Он душил меня, душил! — хрипло кричит она сквозь приглушенные рыдания, уткнувшись ему в плечо.

— Тише, успокойся. Дай мне свою волшебную палочку.

Гермиона не слышит и все сильнее прижимается к нему, сжимая и без того ноющие ребра.

— Гермиона, — он приподнимает ее голову за подбородок, — ты слышишь меня?

И, дождавшись кивка, продолжает:

— Где твоя палочка?

— В к-кармане, — Гермиона дрожит, но успокаивать ее у него нет времени. Драко находит карман джинсов и вытаскивает оттуда палочку, — иди наверх.

Малфой приближается к сидящему спиной к нему Поттеру.

— Ну ты и тварь, — Драко ошарашен увиденным, — ничего человеческого в тебе не осталось…

Малфой сможет убить, он уверен. «Только не поворачивайся ко мне лицом, прошу, не поворачивайся».

— Убивай… — Поттер наконец осознает, что происходило с ним все это время. Это Он. Волдеморт все еще в нем. Теперь Поттер это знает. Попытка убить любящего его человека дала ему возможность это понять. Но теперь все равно. Гермиона никогда его не простит. Гарри оборачивается к Малфою лицом, он даже рад, что его убьет именно он.

Драко невольно вздрагивает, вспоминает Дамблдора. Теперь на его месте Поттер. Он мысленно произносит непростительное заклятие, но не решается озвучить: стоящий напротив Гарри выглядит поверженным и страдающим.

— Что ты корчишь из себя жертву?! — не выдержав, кричит он, смотря в измученные глаза, — ты только что пытался ее убить! Кто будет следующим? Я?!

— Никто, Малфой. Ты должен это сделать, так давай покончим с этим скорее.

— Заткнись, не пытайся меня заболтать проникновенными речами! — Драко делает глубокий вдох, — Авада Кедавра!

Поттер закрывает глаза в ожидании смертоносного удара. Никогда он не победит того, кто отравлял его глубоко изнутри все эти годы. Своего ненавистного врага, живущего в нем с младенчества. И никогда не сможет простить себе нападения на подругу. Зеркало позади него разлетается вдребезги, освещая все вокруг яркой зеленой вспышкой.

Драко рад, что в руках не его палочка. Он бы не промахнулся.

— Интересно, Поттер… новый способ защиты? Твоя магия больше не заставляет меня задыхаться, больше нет злобы и ярости. Хочешь вывести на эмоции? Может, тебя еще и пожалеть за содеянное с Грейнджер?

Гарри раздраженно выдыхает.

— Зачем тебе всякие объяснения? Лучше покончи с этим прямо сейчас, так будет лучше для всех!

— Отвечай на мои вопросы, Поттер, — Малфой не успел узнать, что Гермиона давала ему с завидной регулярностью — возможно, это побочный эффект от её действий, и Гарри вовсе не хотел ее убивать? От осознания, что он пытается оправдать Поттера, Малфой кривится, сам себя не узнавая. Но его отношение к Поттеру давно уже не вражеское, скорее даже дружеское — как бы он ни ненавидел это слово.

— Я… во мне… Он. Целься лучше.

— Хватит убийств, Поттер. Я ничего не понимаю. Лучше объясни. И не переживай, я почувствую, если понадобится тебя прибить, — Драко призывает с полки графин с соком и садится в кресло напротив. — Садись, — он указывает на диван, — рассказывай…

Гарри не знает, с чего начать, и постоянно с опаской прислушивается к своим ощущениям. Вдруг снова начнется?

— Ты уверен, что сможешь меня остановить, если я нападу на тебя?

— Последние несколько месяцев я только этим и занимался. Начинай, — Малфой жадно отпивает сок прямо из графина.

Гарри облегченно вздыхает и начинает свой рассказ: