Более того, если рассматривать наименование отца в контексте индоевропейского языкознания, то вырисовывается весьма любопытная картина. С одной стороны, наименование отца как такового является наиболее устойчивой формой из всех известных науке терминов родства данной языковой семьи. У подавляющего большинства народов оно образовано от корня pater, др. инд. pitar, арм. hayar, гр. pater, лат. pater, др. ирл. athir, гот. fadar, тох. А расаг, тох. В расаг. Вместе с тем у ряда индоевропейских народов мы видим в основе этого совсем иной корень. Помимо уже упоминавшегося хет. atta это лат. atta, гр. atta, гот. atta и, разумеется, ст. — слав. оѢсъ. Анализируя эту лингвистическую загадку, Э. Бенвенист пришел к выводу, что корень pater означал первоначально не физическое лицо, а лицо мифологическое — верховного бога (наиболее характерный пример — латинский Юпитер, имя которого было образовано от формулы обращения dyeu pater — «Небо отче»). Корень же atta, по его мнению, означал «отца-кормильца», того, кто растит ребенка. «Отсюда и различие между atta и pater, — отмечает Э. Бенвенист. — Оба имени могли сосуществовать и действительно сосуществовали довольно долгое время. Если в одной части индоевропейского ареала возобладал термин atta, то причина этого, вероятно, кроется в ряде глубоких изменений в религиозных представлениях и в социальной структуре общества»[414].