– Ах, но ведь самые лучшие результаты всегда получаются в начале Великой бури! – Шинец посмотрел на маленькое устройство, которое достал из кармана. – Осталось всего лишь две минуты.
Великая буря? Азур убеждала, им не надо тревожиться по этому поводу в Шейдсмаре.
– Погодите, – попробовал объяснить Каладин, следуя за коротышкой, который направился в комнату, пристроенную у основания маяка. Здесь были большие окна, а в центре стоял маленький стол. На нем было что-то неровное, прикрытое черной тканью.
Каладин ощутил… любопытство. Это было хорошо, после тьмы всех этих дней. Он вошел, опять проверив обе стороны. На одной стене висела картина с изображением людей, которые преклонили колени перед ярким белым зеркалом. На другой – городской пейзаж в сумерках, с низенькими домами, жмущимися друг к другу возле огромной стены, за которой разгоралось зарево.
– Итак, начнем! – провозгласил шинец. – Ты пришел, чтобы стать свидетелем необычайного, и я его обеспечу. Цена – всего-то две марки буресвета. Ты будешь сообразно вознагражден – и в мечтах, и в блеске!
– Я действительно должен позвать своих друзей… – начал Каладин.
Шинец сдернул со стола тряпку, и под ней оказался большой хрустальный шар. Он буквально залил комнату ослепительным сиянием. Каладин моргнул. Это что, буресвет?
– Торгуешься? – спросил странный коротышка. – Что для тебя деньги? Потенциал? Если ты их никогда не потратишь, то ничего и не получишь. А свидетельство того, что грядет, воздаст тебе с лихвой за потраченные средства!
– Я… – Каладин рукой прикрыл глаза от света. – Клянусь бурей! Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Шинец, чье лицо было подсвечено снизу от шара, нахмурился.
– Ты ведь пришел сюда за предсказанием, верно? К оракулу Рии? Ты хочешь, чтобы я увидел нехоженые тропы – во время Великой бури, когда миры сливаются друг с другом.
– Предсказанием? Ты имеешь в виду предсказание будущего? – Каладин почувствовал горький привкус во рту. – Будущее запретно!
Старик-шинец склонил голову:
– Но… разве ты не за этим пришел ко мне?
– Клянусь бурей, нет. Я ищу транспорт. Мы слышали, что сюда заходят корабли.
Старик потер переносицу и вздохнул:
– Транспорт? Что ж ты сразу не сказал? А я-то думал, речь получается хорошая… Ну ладно. Корабль? Позволь мне свериться с календарями. Думаю, скоро должны привезти припасы…
Он быстро прошел мимо Каладина, бормоча себе под нос.
Снаружи небо зарябило от света. Облака начали переливаться странным нереальным сиянием. Каладин разинул рот, а потом снова взглянул на коротышку, который вытащил журнал из бокового стола.
– Это… – уточнил Каладин. – Это вот так выглядит Великая буря отсюда?
– Хм? А, ты новенький? Как же ты угодил в Шейдсмар, но не видел, как проходит буря? Ты пришел прямо из Перпендикулярности? – Старик нахмурился. – Теперь мало кто приходит тем путем.
Свет… Яркая сфера на столе – крупная, как человеческая голова, и излучающая молочно-белое свечение – изменила цвета в унисон перламутровой ряби наверху. Внутри не было самосвета. И свет казался иным. Он приковывал взгляд.
– Так-так, – пробормотал шинец, когда Каладин шагнул вперед. – Не трогай! Это только для должным образом обученных пред…
Каладин положил руку на сферу.
И буря унесла его.
Шаллан со спутниками бросились в укрытие, но опоздали. Странный спрен залетел следом, прямиком под их «гриб».
Облака в небесах начали переливаться яркими цветами.
Испорченный спрен славы ткнулся в ладонь Шаллан.
Спрен упорхнул прочь.
– Постой! – крикнула Шаллан. – Постой, у меня есть вопросы!
Сил попыталась схватить спрена, но он увернулся и вскоре был уже над океаном.
Каладин оседлал бурю.
Он уже это делал во сне. И даже говорил с Буреотцом.