Давным-давно… – 1. Обрести себя

Смотреть было невыносимо. Джим заломила руки, не зная, что делать, а затем шагнула под купол. Поначалу всё тело охватило невыносимым жаром, девочка согнулась пополам, едва переводя дыхание. Что‐то засвистело, а потом громко хлопнуло, заставляя её опуститься на колени. Мгновение она ничего не чувствовала и не видела. Глубокий вдох, выдох… Джим только начала приходить в себя, но тут её грубо схватили чьи‐то сильные руки. Встряхнули и как пушинку подняли в воздух. Она повернулась, чтобы увидеть того, кто её держал, и в этот момент ощутила, как в её шею впились клыки. Джим в ужасе закричала, услышав жуткий сосущий звук. Или она только хотела закричать? «Да нет, это кричит Арни. Или нет? Это кричит Виттор? Как же громко!» Но обидчик вдруг выпустил её из своих рук. Она безвольно свалилась на землю, трясущейся рукой опасливо потрогала две глубокие ранки на шее, но почему-то не почувствовала боли. А потом поднялась и решительно направилась в ту сторону, где шёл неравный бой. «Из‐за меня… Всё из‐за меня!»

Твари напали одновременно вдвоём, сбивая с ног и снося в сторону, вгрызаясь клыками в её плоть: один терзал шею, другой впился в руку. «Снова кто‐то кричит. Зачем так громко кричать? Мне совсем не больно! Главное — добраться до Арни!» Джим как в тумане безропотно ждала, пока монстры насытятся. «Ведь должно это когда‐нибудь прекратиться!»

Она открыла глаза и приподнялась на локтях, почувствовав, что её вдруг отпустили, внимательно осмотрелась. И села, удивлённо уставившись на шарахнувшихся от неё вампиров. Перевела взгляд на беспомощно дёргающееся тело первой твари, которая корчилась в предсмертных судорогах, мерзко хлюпая и булькая внутренностями. Вокруг стояло жуткое зловоние, трава была залита чёрной слизью, а двое других монстров только начали выплёвывать свои внутренности, в страхе отползая от Джим. Она попробовала встать. Упала. Снова поднялась на ноги. Нашла взглядом Арни. Юноша рвал руками горло одной серой крылатой твари, а другая в этот момент сидела у него на спине. Джим сделала шаг, ещё один. И снова упала. Немного отдышалась и упрямо поползла вперёд. По щекам неестественно белого лица в два ручья текли слёзы, застилая глаза и мешая видеть, что происходит впереди. Она остановилась, протянула руку в сторону Арни.

За спиной сработал телепорт. Из светящегося круга вышли двое, за ними следом тенью последовали ещё пять серых крылатых тварей. Хлопок. Ещё один телепорт. Вышли четверо. Хлопок — ещё двое. Хлопок — шестеро. Арни в этот момент смог дотянуться до крылатой твари у себя на спине, сдёрнул её и молниеносно оторвал той голову. Выпрямился, обернулся, в отчаянии посмотрел на вновь прибывших, нашёл взглядом на земле Джим (рядом с ней опустились три серые тени) и ринулся к ней.

Их разделяло всего несколько шагов, когда его сбили с ног, снеся в сторону первой волной нападавших. Джим закричала.

В этот момент тишину ночи разорвал вой зверя. Протяжный звук рвал душу, сжимал сердце, нёс тревогу, звал на помощь. Звал Виттор. Нет. Он призывал. И был услышан. Раздался звук бьющегося стекла на втором этаже, чёрная тень выскользнула через оконный проём. На землю спрыгнул огромный зверь, встряхнулся, как после купания, стряхивая осколки стекла, и метнулся тенью в сад. Следом разлетелось стекло на третьем этаже. Раздался звон на первом этаже, ещё раз и ещё. Во двор академии один за другим мягко приземлялись звери, выпрыгивая прямо из окон, и исчезали в саду. Крупный зверь, оказавшийся первым на поляне, приблизился к Виттору, пристально заглянул ему в глаза, оскалился, развернулся и направился к зеленоватому куполу. Тени, отбрасываемые деревьями, расступались, пропуская под лунный свет на поляну нереальных животных, древних, как само время. Как будто совершая ритуал, каждый из них сначала подходил к Виттору, на мгновение замирал рядом с ним, как если бы они вели безмолвный диалог, потом направлялся к куполу. Звери рассаживались вокруг него и пристально наблюдали своими жёлтыми, зелёными, синими с вертикальными зрачками глазами. Они никуда не спешили, как если бы знали, что их время ещё не пришло. Они наблюдали и ждали. Ждали, чтобы наказать того, кто осмелился посягнуть на земли академии, кто представлял угрозу для одного из младших их рода.