Читаем Давние встречи полностью

«Решительный шаг был сделан, — писал Пинегин в «Записках полярника». — Седов совершенно искренне предполагал, что мысль о путешествии к полюсу вызовет горячие отклики со всех сторон, стоит только сказать: «Я ставлю на карту свою жизнь: не достигнув полюса, не вернусь!»

Отклики последовали, но не совсем такие, которых ожидал Седов. О смелом предприятии толковали вкривь и вкось, но серьезной помощи Седов не получил. Государственная дума равнодушно отмахнулась от ассигнования денег на экспедицию, лишь только стало известно, что правительственные круги относятся к ней неодобрительно, считают план экспедиции «недостаточно обоснованным и продуманным».

Не лучше обстояло дело с привлечением общественной помощи. Обращаясь к «обществу», Седов совершенно не разбирался ни в классовом составе этого общества, ни в политической обстановке. Внимание общества предреволюционной поры было поглощено классовой и междупартийной борьбой. А до широких народных масс призыв Седова просто не дошел.

Все же в длительной, трудной борьбе с многочисленными недоброжелателями Седов одержал победу. В особой морской комиссии, рассматривавшей доклад Седова, главным противником выступил адмирал Колчак — будущий белогвардейский «верховный правитель». В схватке этих двух людей как бы символизировалась борьба «кости белой» с «костью черной».

Проект Седова, подвергшийся жестоким нападкам со стороны представителей морского министерства, неожиданно поддержал известный географ и путешественник Бунге. Содействие издателя газеты «Новое время» Суворина, возглавившего комитет по сбору пожертвований, дало Седову возможность приступить к реализации задуманной экспедиции.

После долгих и мучительных хлопот, 27 августа 1912 года, экспедиционное судно Седова «Святой мученик Фока» приготовилось к отплытию. К полудню на пристани в Архангельске собралась большая толпа, на торжественные проводы прибыло архангельское начальство. Толпа с любопытством глазела на отважных людей, копошившихся на палубе перегруженного «Фоки». Провожавшие заглядывали в лица участников экспедиции, пальцами показывали на самого виновника, одетого в морскую парадную форму. В толпе были сочувствовавшие, были и недоброжелатели. Газетная травля сделала свое дело. Слышались насмешливые замечания, но большая часть провожавших — простые люди — сочувственно смотрели на отъезжающих. На глазах многих виднелись слезы.

Художник Пинегин, выполнявший обязанности фотографа и кинооператора экспедиции, носился по палубе набитого снаряжением «Фоки». Он снимал торжественные сцены проводов, фотографировал экипаж отбывающего «Фоки» и провожавших гостей. Густые волосы художника развевались, он привычно встряхивал головою, старательно вертел ручку тяжелого киноаппарата.

На другой день «Фока» был в открытом море. Последняя связь с берегом, с людьми, с родиной порвалась. На «Фоке» установился походный, морской распорядок. В своей книге «В ледяных просторах» Н. В. Пинегин правдиво описал будни и героические дни этой экспедиции к Северному полюсу. В мировой полярной литературе это редкая книга, в которой с ясной правдивостью и глубокой гуманностью изображена одна из потрясающих трагедий прошлого, жертвой которой стал замечательный русский путешественник Г. Я. Седов, справедливо признанный в Стране Советов народным героем.

Неприветливо встретило путешественников полярное море. Уже в первые дни выяснились недостатки «Фоки». Слаба была паровая машина, старый, расшатанный корпус давал течь. Против сильного ветра «Фока» едва выгребал, «форсировать» льды было ему не по силам. Несмотря на все недостатки, «Фока», по мнению моряков, оказался надежным и прочным судном, способным выдерживать тяжелые испытания, любой натиск льдов. 1912 и 1913 годы отличались необычайным обилием льдов в полярных водах. Первые непроходимые плавучие льды встретили уже у берегов Новой Земли. Сделав попытку пробиться на север, путешественники были вынуждены повернуть к берегу. У пустынного полуострова Панкратьева, с величайшим риском миновав при ужасном шторме подводную каменную гряду, затертый льдами «Фока» остановился на первую зимовку. До Земли Франца-Иосифа добраться в первый год не удалось.

Н. В. Пинегин подробно описал события первой вынужденной зимовки. Прекрасны картины новоземельской природы, полярной ночи и северного сияния, освещавшего застывшего во льдах «Фоку», зимних тяжелых походов, охоты на белых медведей, нередко посещавших невольных зимовщиков. Все были заняты напряженной работой. Зимою и летом Седов и Пинегин совершали отдаленные экскурсии, из которых возвращались неузнаваемо изменившимися, обветренными и обмерзшими, занимались съемкою новоземельских берегов и астрономическими наблюдениями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии