У Давида-льва был дядя один,Гроза-великан, — а звался Торос.Про сасунский бой узнал исполин.Он тополь взвалил на плечо, понес.Он кричит врагам с далеких холмов:«Иль больше у вас одной головы?Что за люди вы? Или кто таковСасунец Давид, не знаете вы?Неизвестно вам: крылат его конь!Как явится с ним, да как пустит в пляс!Убирайся прочь, Сасуна не тронь, —Я пришел майдан очищать от вас!»Враз тополем он как хватил шатры,Их двадцать за раз сокрушил с плеча,А Давид стоит на верху горы,На поле глядит, как вишап, крича:«Кто спит еще — дрему сгоняй!А кто согнал — спеши, вставай!Кто встал — доспехи надевай!А кто надел — коней седлай!Кто оседлал — скакать пускай!Потом не лгать — легли, мол, спать,Давид явился, мол, как тать».Он прокричал и поскакал, —Огонь разящий, свет и гром —На вражье войско он напал,Сияя молнией-мечом.До полдня он рубил, топтал,И к полдню — крови был поток,Он бурно тёк, горяч и ал,И трупы тысячами влек.Во мсырском войске старец был,Он много видел на веку.«Пойду к Давиду, — дед решил, —Он не откажет старику…»Представ перед сасунским львом,Разумно молвил старец тот:«Век сила будь в мече твоем!Твоя рука тебе оплот!Послушать старика — не труд,И своему поверь уму:Чем провинился этот люд?Его ты губишь почему?Они все — дети матерям,Они — светильники в дому,Иной — жену оставил там, —Вдаль тяжело глядеть ему;Иной — свой дом, малюток в нем,Отца да мать, и всю семью,Иной — с завешенным лицомПодругу юную свою.То царь их пособрал везде,Согнал бичом, грозил мечом!Мы — бедняки, весь век в нужде,Перед тобой мы грешны — в чем?Твой враг — Мелик, виновник сеч;Коль боя жаждешь, — с ним сразись,Зачем же ты возносишь мечНа тех, что горем упились?»«Ты молвил хорошо, старик, —Сказал Давид, но знать хочу,Укрылся где ваш царь Мелик,Как день его я помрачу?»«А вон, под тем шатром большим,Где дым валит, он крепко спит.А дым тот — вовсе и не дым:Из уст Мелика пар валит».Едва замолкнули слова,Давид к шатру верхом летит,А у шатра — араба два,И звонко крикнул им Давид:«Где царь ваш? Где врага найду?Пусть выйдет — встретимся в бою!Коль смерть неймет — я смерть ему,Не бьет никто — так я убью!»Они ответили: «ПривыкСемь дней без просыпу он спать —Уже три дня проспал Мелик,Через четыре может встать»,«Несчастный люд согнал гурьбой,В крови он утопил людей!А сам в шатер ушел цветной,Спать завалился на семь дней?Он спит иль нет — мне дела нет!Будите, чтобы шел сюда!Спать уложу тебя, сосед, —Так не проснешься никогда!»Арабы встали — как им быть?Прут накалили на огне,Царя по пяткам стали бить,А царь лишь охает во сне:«Ох! Невозможно час одинЗабыться от проклятых блох!» —И только крякнул исполин,Невозмутим был царский вздох.Лемех достали от сохи,Его калили на огнеИ, раскаленным добела,Царя хватили по спине.«Ох! Не уснешь и час одинОт трижды клятых комаров!» —Вновь глухо крякнул исполин,Зевнул опять, уснуть готов…Но вдруг вскочил, глаза скосил:Пред ним — Давид! Мелик — рычать.И начал дуть изо всех сил,Чтоб великана прочь умчать.Глядит — тот с места ни ногой.Трепещет — подошла гроза!И взор свой, кровью налитой,Вперил в Давидовы глаза.Как увидал, — так мощи в немНа десять убыло волов.Присел на ложе, — а потомПоток полился льстивых слов.«Привет Давиду! Отдохни,Сядь, потолкуем, — говорит, —А там со мною бой начни,Коль боем ты еще не сыт».В шатре меж тем он яму рыл.До сорока локтей обрыв,Ковром он пасть ее покрыл,Сначала сеткою покрыв,Кого он побороть не мог,Тех зазывал к себе в шатерИ льстиво — гостю невдомек —Сажал на гибельный ковер.Сойдя с коня, вошел Давид,Уселся и упал в провал…«Ха-ха-ха-ха-!., Хо-хо-хо-хо! —Свирепый царь захохотал.Коли сумел туда попасть,Там и сгниешь! Довольно жил!»И на погибельную пастьОгромный жернов наложил.