Давид Бек

— Один из петухов, — продолжал он со вздохом, — что сегодня сведут, — наш. Мой внук вырастил его. Ей-богу, в нашей деревне ему нет равных. Как только прознал про то сын Алекса, пришел и силком увел петушка. С того самого дня мой бедный внучек не перестает плакать. Если б увели мою единственную корову, и то бы я так не горевал.

— А великий господин выставляет собаку нашего соседа Ленто, — сказал другой крестьянин. — Уж такой свирепый пес — даже птица страшилась пролетать над крышей. Едва узнал о нем великий господин — пришел забрал пса. Ленто до сих пор его клянет.

Разговор прервался — донеслись звуки зурны и нагары[65]. Люди бросились в ту сторону. «Идут!» — глухо пронеслось по толпе. На дороге появилась знать во главе с великим господином. Издали то была какая-то темная, неопределенная масса, которая незаметно двигалась к месту празднества. Но по мере приближения она становилась все более оживленной и беспорядочной.

— Смотри, смотри, вон тот черный всадник впереди — великий господин, — показывали один другому крестьяне.

— А белый всадник за ним — сын тавада Арчила.

— А красный рядом с ним — сын тавада Левана.

— Серый за ним — сын тавада Алекса.

— Нет, то сын Закарии, у Алекса нет такого коня, — уточнил стоявший рядом крестьянин, — конь у него каурый.

Так они спорили друг с другом, пока всадники не подъехали. Все зурначи и нагарачи из Мцхета и ближайших деревень собрались здесь и составили солидный оркестр. Залихватские, пронзительные взвизги зурны, дикий грохот нагары[66], слившись, потрясли горы, создавая ужасную какофонию, однако всем это нравилось, кроме пасущихся на склонах гор овцам, они испуганно заметались туда-сюда, а овчарки, заслышав этот неожиданный шум, завыли ужасными голосами, заскулили и сердито залаяли. По-видимому, эти мудрые твари обладали более тонким музыкальным слухом, чем толпа, восторженно внимавшая странной музыке.

Впереди всей процессии выступал оркестр, следом торжественно вели животных, которых собирались стравливать. На длинней цепи два силача тащили барана великого господина, рога которого покрасили в розовый цвет. Пятна того же цвета украшали белую шерсть барана. За ним вели барана сына Арчила — тоже на цепи и с бубенцами, с тон лишь разницей, что шерсть и рога были покрашены нe в розовый цвет, на который имел право лишь великий господин, а в синий. После них так же торжественно прошествовала собака великого господина. Лоб ее, хвост и лапы были покрашены в розовый цвет. С почестями провели и пса сына Левана. Двое слуг несли на руках петухов сыновей Закарии и Алекса, и без того пестрые перья этих птиц были выкрашены в разные оттенки. У петухов на шее висело по бубенцу, двое слуг тащили прикрытые куском ткани клетки с куропатками, двое других несли клетки с перепелами, тоже закутанные в тряпки. Надо заметить, что на глазах у птиц и животных были повязки, чтобы они не освоились друг с другом до начала состязаний.

Позади баранов, собак, петухов, куропаток и перепелов ехал на вороном коне сам великий господин с телохранителями и свитой.

Пока торжественная процессия проходила под шум и взвизги зурны и нагары, а беспорядочная толпа со всех сторон с громкими криками хлынула ей навстречу, один из зрителей подошел к собаке великого господина и посмотрел на нее с тоской, точно после долгой разлуки встретил старого друга. Он хотел было обняться с милым его сердцу животным, расцеловать, но тут черный всадник мгновенно отделился от группы, бросился вперед и ударами хлыста отогнал его прочь:

— Сын свиньи, ты что обижаешь животное?..

Хотя глаза собаки были завязаны, умное животное узнало хозяина и, сделав беспокойное движение, хотело побежать за ним, прильнуть к ногам, проявить свою любовь и преданность. Но сильные руки, которые тянули цепь, не позволили. Подошедший был крестьянин Ленто, прежний хозяин пса. Напуганный ударами плети, он уже затерялся в толпе.

— Слыхали, что ему сказал великий господин? — переспрашивали друг у дружки крестьяне.

— Отчего не слыхали? Назвал его сыном свиньи… То-то возгордится Ленто, не кто-нибудь, сам великий господин обозвал его!

То, что Ленто отведал плетки, ничего не значило в сравнении с тем, что он удостоился чести услышать от великого господина столь «ласковые» слова.

Всадники, музыканты и животные, которым предстояло сразиться, уже добрались до реки. Из-за сильных дождей сумасшедшая Кура вышла из берегов больше обычного и разлила вокруг мутные воды. А близ места состязания зажатая в узком ущелье река свирепо рычала, пенилась и как безумная неслась вперед, поднимая вокруг вой и грохот.

Почему же выбор пал на это шумное ущелье? Другой причины не было, кроме той, что здесь, на вершине горы, уцелели развалины древней часовни. Каждый год в вербное воскресенье сюда стекался на богомолье народ, а потом весело пировал на свежем воздухе. Крестьяне со своими семьями, украсив тонкими свечами поля шапок, направлялись к часовне. Более имущие погоняли перед собой баранов на заклание.