Давид Бек

— Вот и прекрасно, батюшка. Истинный крест, ты мужчина что надо, не знал я этого! Дай-ка поцелую твою руку!

Зная шуточки князя Баиндура, тер-Аветик спрятал руки за спину.

Подкоп был прорыт в почти незаселенной части крепости. Здесь в основном находились развалины старинных строений. Разрушенная церковь свидетельствовала, что некогда в этом месте был целый армянский квартал. Когда и из-за чего армяне покинули свои жилища — никто не знал. В развалинах могли укрыться тысячи бойцов. В этом смысле тер-Аветик избрал действительно наиболее уязвимое место в крепости Зеву, чтобы нанести удар.

Издали донеслись шум, крики, ружейная пальба.

— Что там происходит? — спросил Баиндур у тер-Аветика.

— Наверное, магометане напали на армянский квартал, — ответил тот, внимательно прислушиваясь к звукам. — Да, так и есть. Перед тем как напасть, они любят издавать дикие вопли.

— А армяне смогут сопротивляться?

— Долго, конечно, нет, но продержатся, пока мы подоспеем.

— Так чего же мы ждем? — спросил князь.

— Мы ждем мелика Парсадана и Автандила.

— Пока Шушан оденется и обедня кончится[167], — ответил Баиндур. — Пока они придут, персы могут перебить всех армян.

— Прикажи, князь, бить в барабаны — ответим на их крики барабанным боем, это здорово их напугает.

— Нам это ни к чему. Эти штучки я получше тебя знаю, батюшка. Перед тем как убивать медведя, охотник старается не испугать зверя. Внезапный удар всегда страшнее.

И Баиндур приказал выкатить пушки.

— Эти пушки очень удобно применять на многолюдных улицах, не так ли, батюшка? — князь Баиндур погладил пушку по стволу, словно влюбленный, ласкающий свою возлюбленную. — Просто здорово, они косят, как хорошо наточенная коса густую траву.

Пока они занимались пушками, подоспели мелик Парсадан и Автандил со своими отрядами. Они спокойно прошли через пролом в крепостной стене.

Старый военачальник очень обрадовался, увидев тер-Аветика живым и невредимым. Священник приходился ему зятем.

— Молодец, — мелик Парсадан обнял тер-Аветика, — ты не подвел меня перед Беком и преосвященным Нерсесом.

Баиндур, не переносивший нежных сцен, тотчас же прервал его:

— Цыплят по осени считают. Рановато рассыпаться в благодарностях. Поглядим еще, чем кончится эта заварушка. Слышите крики персов? Они же обстреливают армянский квартал!

Крики сейчас звучали бешено, яростно, но ружейная пальба то раздавалась, то прекращалась. Мелик Парсадан внимательно прислушался. Уши его так привыкли ловить подобные звуки, что почти заменяли ему глаза.

Во время боя старый воин бывал так же хладнокровен и нетороплив, как в те минуты, когда поглощенно читал Нарек.

Доносились какие-то глухие раскаты, более похожие на пушечную пальбу. Мелик Парсадан стал еще внимательнее прислушиваться

— Ты ошибаешься, князь, — сказал он, — это вовсе не персы, это наши поливают их огнем.

— Наши, то есть кто?

— Мхитар спарапет с верховьев Алидзора, а Давид Бек с низовьев.

— Сам черт не отличит орудийные залпы христиан от орудийных залпов мусульман, — ворчливо заметил князь Баиндур.

— Это под силу даже человеку, — улыбаясь ответил старый вояка, — достаточно для этого постоянно жить в Сюнике и иметь уши сюнийца. Надо знать расположение и характер гор, и тогда легко догадаться, как распространяется каждый звук и как он отражается. Прислушайся хорошенько, князь, — грохот раздается с наружной стороны крепости, но нам кажется, будто изнутри.

— Так значит, Давид Бек и Мхитар спарапет атаковали, не предупредив нас?

— Они мне дали знать.

— Когда?

— Через несколько минут после того, как ты расстался со мной и направился к подкопу.

— А они знают о нашем продвижении?

— Конечно. Я передал сведения через их же гонцов.

— Теперь понимаю, отчего уши жителей Сюника устроены иначе, чем у простых смертных, — насмешливо заметил князь Баиндур. — И все же окапываться в этих развалинах нет смысла, поспешим, если не хотим, чтобы квартал несчастных армян тоже обратился в руины. Бек и Мхитар спарапет так легко в крепость не войдут. Надо им помочь и открыть ворота.

Затем были отданы распоряжения кому куда идти. Войско разделилось нa три части — одной должен был руководить Автандил с тер-Аветиком, другой — мелик Парсадан, третьей — князь Баиндур.

XXV

Зеву (Гехи) была одной из множества крепостей царей Багац. Два последних невезучих властелина этого рода — братья Григор и Смбат — не имели наследников. У Григора была лишь дочь по имени Катá. Чтобы его трон не пустовал, Григор отдал дочь за юного Гасана из княжеского рода Джалалянов, владельцев Хачена, и посадил зятя на престол царей Багац.(1) Вскоре оба брата умерли, не увидев гибели своей страны.[168]

В те времена на Востоке усилились монголы. И подобно мощным ливневым потокам устремились во все стороны, У молодого Гасана Джалаляна не хватило мужества устоять перед их нашествием. Он бросил на произвол судьбы города и замки своей страны и чтобы спасти собственную шкуру, забрал семью и уехал в родовую вотчину — Хачен… Грозному царству титана Андока положил конец трусливый пигмей — Гасан.[169]