Читаем Давай притворимся, что этого не было полностью

Давай притворимся, что этого не было

Срань Господня, ребята. Помните, как я говорила вам, что у меня умер дедушка, а я отвлеклась на комедию по телику? То же самое случилось только что, когда я начала говорить про восприятие и отвлеклась на собственное влагалище. Я этого даже не планировала. Настолько естественно получается у меня это писательское дерьмо. Мой мозг словно подсознательно придерживается темы, несмотря на то, что его отвлекает мое влагалище. Я определенно получу за это Пулитцеровскую премию.

Как бы то ни было, воспитание ребенка учит смотреть на все с хорошей стороны. Потому что приходится учиться мириться со всеми ужасами и унижениями жизни. Потому что другого выбора попросту нет.

Возьмем, к примеру, первое посещение бассейна с ребенком. Вы всячески стараетесь выглядеть клево перед своей худой соседкой без детей, которая, скорее всего, ночью поспала больше двух часов, и вдруг замечаете, что задницу вашего ребенка начинает раздувать. Тут вы с ужасом понимаете, что ваш муж надел на ребенка не специальный подгузник для плавания, а обычный, и теперь он впитывает воду из бассейна и набухает, как ядерный гриб, а ваш ребенок смотрит на вас типа такой: «Что за хрень происходит с моей одеждой?», и тогда вы такая вся: «БЕЗ ПАНИКИ. Медленно иди в сторону туалета», но ребенок такой весь: «Возьми меня на руки! МЕНЯ ХОЧЕТ СОЖРАТЬ МОЙ СОБСТВЕННЫЙ ПОДГУЗНИК», и вы берете его на руки, и в этот момент под давлением швы подгузника расходятся, и по вам растекается этот гель, который кладут в подгузники, – он, оказывается, представляет собой голубоватое, кристаллообразное желе. Вам одновременно и противно, и любопытно, и вы несетесь в туалет, но желе капает, и за вами остается след, а спасатель в бассейне смотрит на вас презрительным взглядом; вы между тем наконец добираетесь до туалета, а гель внутри подгузника продолжает набухать. Так что, как только вы стягиваете с ребенка купальный костюм, подгузник разрывается на части, плюхается на пол, и синее желе разбрызгивается повсюду. И именно в этот момент в туалет беззаботно заходит ваша бездетная соседка и тут же в шоке прижимается к стене, увидев вас, согнувшуюся посередине туалета, покрытую синим наполнителем подгузника и отчаянно пытающуюся убрать бесполезными бумажными полотенцами это (скорее всего, канцерогенное) желе со своего ребенка. А вы стараетесь улыбаться ей ободряющей улыбкой, как будто подобная хрень происходит с вами постоянно, и как раз собираетесь встать и как бы между делом объяснить, что на самом деле во всем виноват ваш муж, как вдруг ваш ребенок замечает вашу огромную грудь, угрожающе нависшую над краем купальника, и бьет по ней, и она от этого вываливается наружу. И соседка молча пятится прочь из туалета, как будто увидела чей-то труп, а вы кричите ей вслед: «ТЕБЕ ОТ МЕНЯ НЕ УБЕЖАТЬ. УЗРИ. ЭТО. ТВОЕ. БУДУЩЕЕ!»

Приготовься.

Подобная хрень происходит постоянно.

<p>Телефонный разговор, состоявшийся у меня с мужем после того, как я потерялась в восьмидесятитысячный раз</p>

Я: Алло?

ВИКТОР: Ты где?! Тебя уже час нет.

Я: Я потерялась. Не кричи на меня.

ВИКТОР: Ты же отправилась за молоком. Ты была в этом магазине сотню раз.

Я: Да, но не ночью. Все выглядит совсем иначе, и мне не было видно названий улиц. Думаю, я свернула не туда, и вот теперь езжу кругами в надежде, что наткнусь на что-нибудь знакомое.

ВИКТОР: Как тебе удается теряться каждый гребаный раз, как ты выходишь из дома?

Я: Не уверена, что я все еще в Техасе.

ВИКТОР: Твою ма…

Я: НЕ ОРИ НА МЕНЯ.

ВИКТОР: Я не ору на тебя. Просто включи навигатор и введи наш адрес.

Я: Я оставила его дома.

ВИКТОР: Да что с тобой, на хрен, не так?!

Я: Ты сказал, что не станешь на меня кричать!

ВИКТОР: Это было до того, как ты оставила навигатор дома. Я ЖЕ КУПИЛ ЕГО СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ТЕБЯ.

Я: Может, ты просто мне объяснишь, как доехать до дома?

ВИКТОР: Как я должен помочь тебе добраться домой, Дженни? Я ВЕДЬ ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, ГДЕ ТЫ.

Я: Ладно… тут много деревьев. И кустов. Или это могут быть лошади. Так темно, что не разобрать.