Давай поиграем, дракон!

— Я не хочу умирать девственником! — пискнул Лео, в ужасе глядя на надвигающийся «потолок».

Пижма развела руками:

— У тебя сколько шансов было?!

— Можно ещё хотя бы один?

— Обойдёшься!

— Даже если скажу пожалуйста?

— Только если спасёшь нас от позорной гибели!

— Идёт!

Все мужчины одинаковы! Казалось бы, умирал, несчастный и потерявший всякую надежду, а стоило пообещать что-то дельное, — воспрял духом, подскочил, пригибаясь, метнулся на самый опасный пятачок в середине комнаты, прихватив с собой пару светлых камешков из груды щебня. Пижма, выругавшись, поспешила за ним.

— А ты куда? Сиди на месте!

— Чтобы ты мог героически пожертвовать собой, а я стала вдовой, так и не успев выйти замуж? Да я тебя сама за такое убью!

— Кстати об этом, — Леонард перекинул из ладони в ладонь явно обжигающие его камни и упрямо выпятил губы. — Ты всё не даёшь мне и слова вставить…

— Заткнись и спаси нас, Леонсий!

— Ну, как всегда, — обиженно насупился неудачливый, но талантливый алхимик, посредственный, но изобретательный зельевар и, наконец, неправильный, но крайне привлекательный мужчина. И принялся молотить камнями друг о друга.

— Огниво?

— Сапфировый кусь! — торжествующе пояснил Ангуссон, не сбавляя темп, дуя на пальцы, мгновенно покрывающиеся ожогами. — Эта пещера не совсем природная. Я, знаешь ли, надеялся, что довольно быстро научусь превращаться в дракона, а у них, как видишь, — он не глядя мотнул головой наверх, — иногда крыша съезжает. Я попросил строителей проложить пещеру этими камнями.

— И ты чудесный архитектор! — делано восхитилась Пижма. — А теперь, пожалуйста, скажи, что это нас спасёт!

— Теоретически, — уклонился от ответа Лео. — Не довелось проверить, но считается, что они способны обжечь дракона. Меня, по крайней мере, обжигают. И обычных людей иногда. Ага!

Вместо ожидаемых искр камни выбивали сапфировое свечение, становясь невыносимо яркими на сколах. Лео хорошенько стукнул ими друг о друга ещё разок и, цапнув за руку, потянул Пижму на наиболее высокую горку из валунов.

Когда драконья туша почти поравнялась с ними, почти накрыла и почти распластала по камням, придавливая, он кратко велел:

— Прыгай!

Наверное, стоило бы поспорить. И наверняка Пижма бы так и сделала, если бы Лео не подал пример и не вцепился в драконью лапу первым, и если бы агент не хотела жить так сильно.

Пальцы соскальзывали с горячей, гладкой чешуи, не во что было упереться ногами, кожу обжигало так сильно, что казалось, она способна намертво припечься к дракону…

А потом камни вспыхнули, почуяв приближение ящера.

Легенды о сапфировом кусе не лгали. Он не был смертелен, но мог крапивой ожечь кожу, которую пробил бы редкий меч. Собратья двух пылающих осколков, скрытые в стенах, цепочкой переняли свечение, проступая в трещинах, выпуская из плена каменной кладки быстрые стрелы лучей, переплетаясь в паутину, путающую, жалящую монстра.

Царапая крылья, пока ещё ни разу не познавшие неба, разрывая кожу, с хрустом ломая хрящи, дракон выдохнул чистейший огонь, уничтожающий лабораторию, и взлетел, пушечным ядром пробивая ослабевший потолок пещеры и вынося вместе с собой двух испуганных вцепившихся в него людей.

Лео отпустил почти сразу, спрыгнул, не удержал равновесие и упал, но тут же вскочил на ноги:

— Прыгай! Я поймаю! — и добавил куда менее уверенно: — Или, по крайней мере, увернусь.

Но Пижма соскочила куда ловчее, спружинив, как опытный спортсмен.

— Flamma! — Ленора действительно была сильна. Очень сильна и очень-очень зла на мерзавца, похитившего её сына. Заклятие вырвалось порывом ветра, колючей метелью, кусачей вьюгой, закружило дракона и с силой ударило об остатки пещеры. Обессилившая Ленора, вновь опустошившая едва начавший восстанавливаться резерв, покачнулась и упала, но тут же остановила бросившегося к ней мужа властным жестом и встала на ноги сама.

Дракон, лишь подёргивая огромной страшной лапой, тяжело дышал.

Снизу донёсся торжествующий крик:

— Вы два больных на всю голову непоседливых ребёнка! — растрёпанная Ленора из последних сил размахивала руками, словно готовилась здесь и сейчас выдрать заставивших её понервничать детей. — Немедленно спускайтесь!

— Да, мам, — виноватым хором протянула парочка, переглянулась и безудержно расхохоталась.

Громогласное эхо захлебнулось рычащим кашлем. Дракон, измученный, израненный и обожжённый, был ещё жив. Повернув голову, он невидящим, полным ненависти ко всему окружающему взглядом вперился в своих мучителей. Из чувствительной складки кожи под подбородком торчал всаженный неумелой, но старательной рукой меч.

— Так нельзя, — Лео покачал головой и двинулся к зверю, но Пижма ухватила его за плечо, останавливая.

— Нельзя, это точно, — под присмотром недовольного Леонарда она приблизилась к самой морде ящера, прикоснулась ладонью к раскалённой закопчёной чешуе у ноздрей, сжала рукоять меча и… улыбнулась: — Ну что, ти-рекс, не дотянуться? А я вот могу.