Давай поиграем, дракон!

Ане не понадобилось провожать гостей: Леонард уверенно пересёк просторную гостиную, бесшумно взбежал по скрипучей лестнице, оглаживая пальцами отшлифованное дерево перил. Пижма едва поспевала за ним и очень сомневалась, что стоит. Скорее всего, правильнее было бы остаться внизу и не вникать в дела дракона, но телохранитель она или как?! А ещё было очень, очень любопытно.

Леонард вежливо постучался в украшенную резьбой дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её сам.

— Приветик! — через минуту поздоровалась Пижма, не в силах больше выдерживать напряжённую тишину.

Женщина, восседающая, как на троне, в кресле-качалке, соизволила наконец неспешно заложить страницу читаемой книги плетёной из ярких нитей закладкой, подняться, чтобы поставить её где-то в середине бесконечной полки, оплетающей стены библиотеки, присесть за огромный круглый стол в центре комнаты, указать на два стула с противоположной его стороны и только тогда сама открыла рот:

— Здравствуй, Леонард. Безмерно рада тебя видеть, — лицо женщины, между тем, не дрогнуло. Дожидаясь, пока Лео и его спутница займут указанные места (отказаться не рискнул бы самый отчаянный адреналинщик), она поправила шпильки в идеально белых, как только что выпавший снег, волосах. Седые пряди ложились послушно, как под пальцами дорогущего стилиста. Пижма неосознанно пригладила свои торчащие во все стороны лохмы.

— Здравствуй, мама. Как твоё здоровье?

Пижма закашлялась. У неё тоже сложились не лучшие отношения с матерью, но эта снежная скала меньше всего походила на заботливую наседку.

«Мама» тоненько коротко звякнула стоявшим тут же колокольчиком, чтобы влетевшая в библиотеку Ана поднесла ей трубку с длинным мундштуком и табак, от запаха которого у Пижмы завистливо заслезились глаза.

— А ты как думаешь? — женщина короткими резкими движениями набила чашу и раскурила вспыхнувшим между пальцами огоньком.

«Выделывается», — сообразила агент. — «Прекрасно знает, что Лёнька колдовать не умеет».

Огонёк слегка побледнел, а потом ярко, обиженно вспыхнул синим, захватывая такие же тонкие, как у сына, пальцы женщины целиком. Казалось, вот-вот загорится вся рука вместе с кружевом тончайшей работы на рукаве, переливающейся, как чешуя, вышивкой и острым локтем, небрежно упирающимся в подлокотник. Но ведьма лишь слегка двинула бровью, и яркое, горячее пламя скукожилось до бледного свечения, свернулось, а потом и вовсе схлопнулось одинокой искрой под ногтем, пока никто не заметил бесконтрольной вспышки гнева.

— Раз ты не навещал мать больше трёх лет, так, наверное, справлялся о её здравии где-то ещё, так?

Сообразив, что от напряжения воздух скоро придётся либо резать ножом, либо разбивать молотком, как в случае обнаружения пожара, Пижма потребовала внимания:

— Так вы и есть мама Леонарда? Ой, а он столько про вас рассказывал!

— Да?

— Неужели? — хором удивились родственники. Один с ужасом, вторая со скрытой насмешкой.

— А то! — девушка с готовностью принялась загибать пальцы: — Какая вы чудесная, тёплая, необычайно нежная женщина и какие восхитительные колыбельные вы ему пели!

Несколько секунд гробовая тишина намекала на то, что агента вышвырнут за дверь вместе с её глупыми шутками. А потом Леонард и его мать одновременно расхохотались.

— Колыбельные? Она?!

— Необычайно тёплая и нежная?! Милочка, вы вгоните меня в могилу! Лео, что это за очаровательное создание?

Очаровательное создание стукнуло себя в грудь для смелости и попросило:

— Можно и мне сигаретку? А то, кажется, штаны сейчас вонять начнут…

Из угла послышался вздох облегчения: влекомая жаждой сплетен, Ана не решилась покинуть библиотеку в разгар встречи. Она живо метнулась за второй трубкой — и вот уже две тонких вонючих дымных струйки переплелись над столом. Леонард брезгливо поморщился, но возмущаться не стал.

— Чудесная девчушка, — кивая на горничнвю младше себя в крайнем случае лет на десять, отметила хозяйка дома и высыпала горку пепла в услужливо подставленный сосуд. Ана в третий раз протёрла столик и опять метнулась к книгам, чтобы сбить несуществующую пыль с корешков. — А ведь она здесь даже не работает, — Ана ещё раз протёрла дерево, блестящее от стараний, как самые ценные части кота, довольная похвальбой. — И мы ей даже не платим, — старая дракониха демонстративно стряхнула остатки пепла на столик рядом с пепельницей. — Ана, ты почему тут носишься?

— Грязно у вас потому что! — махнула тряпкой та. — Без меня небось ужи б давно завелись!

Снежная королева усмехнулась и пожала плечами, мол, чем бы дитя не тешилось.

— Пришла к нам перезимовать пять лет назад. Ободранная и тощая, как ты, — ткнула она мундштуком в Лео, — да так и осталась. Теперь сами её побаиваемся немного, куда уж выгнать?

Ана сощурила глаза и ловко махнула тряпкой по освободившейся на мгновение ручке стула, пока острый локоть снова в неё не упёрся.

— Выгонят они меня, как же! — она высмотрела паутину под книжной полкой и закончила уже комично подпрыгивая, чтобы немедленно её уничтожить: — Если и есть в этом доме кто незаменимый, так это я!