Дау, Кентавр и другие

Остановимся здесь также немного на отношении Ландау к спорту. Он любил путешествия, отпуск проводил в поездке на автомашине, водителем которой был Евгений Лифшиц. Ездил в горы. Зимой катался на лыжах с Воробьевых гор, правда, друзья шутили, что он больше стоял па лыжах, рассматривая хорошеньких девушек, чем катался. Летом играл в теннис на кортах ИФП. Всем этим он занимался только для удоволь­ствия, а не для достижения каких-либо спортивных результа­тов. Ландау в шахматы не играл, хотя знал правила. Считал игру в шахматы пустой тратой времени. В этом он расходился с П.Л. Капицей, который до конца своей долгой жизни увле­кался игрой в шахматы и рассматривал эту игру серьезно, как форму самоутверждения.

Дау любил шутку. Любил анекдоты, знал их хоть и немно­го, но часто употреблял их в дискуссиях. Расскажу один из его любимых анекдотов, который служил хорошим примером ло­гики «наоборот». Два человека спорят о том, чей ксендз более святой. Наконец приводится последний аргумент: наш ксендз такой святой, что с ним по субботам Илья Пророк играет в карты. Оппонент отвечает: «Ваш ксендз просто враль». На это следует ответ: «По-вашему выходит, что Илья Пророк может играть в карты с вралем?»

В начале 30-х годов Ландау переехал, как известно, из Ле­нинграда в Харьков. Это было время первых лет первой пяти­летки. Повсюду пестрели плакаты и лозунги. Дау рассказывал, что в трамваях висели плакаты с таким текстом:

В третьем решающем году

Не прыгай в трамваи на ходу,

А то к концу пятилетки

Без отца останутся детки.

Дау часто повторял эти «стихи» и всегда при этом искренне смеялся.

Теория сверхпроводимости

В 1957 г. в Сиэтле (США) происходила международная кон­ференция по теоретической физике. В конференции прини­мала участие небольшая делегация советских физиков, кото­рую возглавлял Н.Н. Боголюбов. В нее входил ленинградский теоретик Г. Пикус. Вскоре после этой конференции на семи­наре у Ландау Н.Н. Боголюбов доложил сенсационную работу, посвященную теории сверхпроводимости.

Явление сверхпроводимости было открыто в 1912 г. и оста­валось загадкой. По непонятным причинам у металлов при очень низких температурах вблизи абсолютного нуля проис­ходил переход в состояние, когда практически полностью ис­чезало сопротивление прохождению электрического тока. Над решением этой загадки бились физики многие годы. Н.Н. Бо­голюбов в своей работе, доложенной на семинаре, обьяснил механизм исчезновения электрического сопротивления в ме­таллах при абсолютном нуле температуры. При этом он ис­пользовал изобретенный им элегантный метод, известный те­перь как «преобразование Боголюбова». Эта работа произвела на всех большое впечатление. Однако оставались не решенны­ми две фундаментальные задачи — о термодинамике и элект­родинамике сверхпроводников (не буду входить в подробности).

Мы с А. Абрикосовым довольно быстро сообразили, как мо­дифицировать «преобразование Боголюбова» для неравных нулю температур. В результате довольно напряженной работы в течение двух месяцев лета 1957 г. мы построили полную тео­рию, объяснявшую термодинамику и электродинамику сверх­проводников.

Эту работу мы доложили на семинаре у Н.Н. Боголюбова в Математическом Институте АН СССР (естественно, и на семинаре Ландау), и в течение некоторого времени мы были «героями» в кругах теоретиков.

Однако осенью того же года выяснилось, что участник кон­ференции в Сиэтле Григорий Пикус привез оттуда фотокопию статьи трех американских авторов Дж. Бардина, Р. Шриффера и Л. Купера, в которой была построена полная теория сверх­проводимости, включавшая и результаты Н.Н. Боголюбова, и наши (правда, полученные другим методом). Г. Пикус был спе­циалистом в области физики полупроводников, поэтому не придал значения этой работе. Когда же до Ленинграда дошли слухи о наших результатах, он обратил внимание на фотоко­пию и переслал ее нам. К этому времени две статьи, написан­ные нами, были готовы к печати в «Журнале Эксперименталь­ной и Теоретической Физики» (ЖЭТФ). И хотя наш подход сам по себе представлял методический интерес и заслуживал публикации, Е.М.Лифшиц, многолетний редактор журнала, настоял на том, чтобы мы забрали свои статьи из журнала.

Замечу, что английский теоретик Дж. Валатин повторил и опубликовал наши с Абрикосовым результаты.

Возвращаясь к нашему семинару у Н.Н. Боголюбова, хоте­лось бы сказать, что у меня осталось впечатление, что он был расстроен тем, что его многочисленные ученики и сотрудники упустили возможность развить его теорию.