Читаем Дарующие Смерть, Коварство и Любовь полностью

— Подумать только, — воскликнул Леонардо, — как быстро римляне могли бы завоевывать страны и уничтожать их войска, если бы владели столь грозным оружием! И какое, интересно, вознаграждение могло быть достойно такого изобретения? Как знаменит мог бы быть тот изобретатель в наше время?

— Да, все верно, — согласился я, — хотя, если действительно задаться целью достичь бессмертной славы, то самый надежный путь открывает религия — надо просто стать пророком или святым. Не обязательно быть богатым и знаменитым при жизни; пророка даже могут казнить как преступника… — мне вдруг вспомнилась на мгновение поднявшаяся в жару костра рука Савонаролы —…зато после смерти мир будет принадлежать ему. Я имею в виду, что Христос жил полторы тысячи лет тому назад, а мы до сих пор постоянно говорим о нем; его образ вездесущ; его слова цитируют и обсуждают. А вспомнят ли через тысячу лет хотя бы имена кого-то из живущих ныне? Или, ладно, выдержит ли память о них лет пятьсот?

<p>ЛЕОНАРДО</p>

Его вопрос эхом прозвучал в моей голове. Как оставить память о себе в умах смертных… Мне вспомнились слова Христа: «Я с вами во все дни до скончания века…»[38] — и захотелось, чтобы я смог сказать то же самое. После минутного раздумья у меня возникло сомнение:

— Но, Никколо, вряд ли кому-то из нас суждено стать основателем новой религии. Не подскажете ли, какие иные пути открыты для нас, если мы хотим оставить в людской памяти наши имена и достижения?

— Вы спросили нужного человека, — с улыбкой произнес он. — На двадцать втором году жизни я написал целый трактат именно на эту тему.

Я кивнул и подался вперед:

— И какие же?

— Скажем так, второй, лучший путь открывает основание новой республики или королевства. Я полагаю, наш герцог как раз надеется, что отныне его будут помнить в веках. Если бы ему удалось создать империю Борджиа, объединив Италию, а позже, возможно, завоевать и другие европейские страны… то он мог бы стать новоявленным Ромулом, новоявленным Александром. Третий путь в этом списке… — он подсчитал на пальцах —…возглавить армию, способную расширить государственные владения — как Цезарь, к примеру, или…

— А неужели в вашем списке, — не утерпев, прервал его я, — не нашлось места для ученых: изобретателей, философов, художников?

— На самом деле я как раз собирался перейти к писателям самых разных жанров — поэтам, философам и так далее; их вполне можно приравнять к великим полководцам. А за ними я поместил бы людей, достигших превосходства в одном из видов искусства…

Превосходства в одном из видов искусства!

Я попытался скрыть от Никколо вспыхнувший во мне гнев, но, очевидно, маска благодушия сползла с моего лица, поскольку он, словно защищаясь, поднял руки:

— Поймите, Леонардо, я ведь говорю не о моих личных взглядах, а лишь о мировой традиции атрибутики славы. Лично я сказал бы, что Данте достоин великого памятника больше, чем все двенадцать апостолов, вместе взятые.

В безмолвной паузе я потягивал вино и, глядя на пылающие угли жаровни, размышлял о вечном мраке, в который сегодня руки Борджиа погрузили того бедолагу.

Подобно похороненному заживо, слепец может лишь двигаться и дышать в своей могиле…

Овладев собой, я произнес уже спокойным голосом:

— Вы совершенно правы, Никколо. Мое недовольство касается отнюдь не вас, а нашего мироустройства.

— Разумеется, не следует забывать, — заметил Макиавелли, облегченно улыбнувшись, — что в «Божественной комедии» пропащие души в аду молят Данте поддержать их земную славу, а в чистилище возносятся лишь молитвы об освобождении. Не грешно ли, однако, Леонардо, наше желание бессмертной славы?

Он задал вопрос шутливым тоном, но я задумался о вчерашнем сне, о мрачном будущем, мелькнувшем перед моим мысленным взором нынче утром во время похода с Доротеей, и у меня вырвался тяжелый вздох:

— Безусловно, оно может довести нас до греха. Не знаю, Никколо… Полагаю, вы правы, говоря, что цели оправдывают средства. Но что, если… что, если изначально грешны сами цели? Не лучше ли будет в таком случае выбрать добродетельные средства?

— Изначально грешны… — повторил он в явном замешательстве.

— Ну да. Я имею в виду, что если любые доступные нам пути ведут в конечном счете к тому же греху? Что, если будущее представляет собой не безграничное множество блестящих возможностей, но один неизбежный мрак?

— В таком случае получается, — задумчиво нахмурившись, сказал Никколо, — что не имеет значения, какой путь мы выберем. Но почему…

— Не имеет значения?.. — Теперь в замешательство пришел я.

— Да, не имеет. Если, как вы говорите, все неизбежно ведет к одному…

— Но, конечно, тогда может иметь значение только выбор праведного пути — пути добродетели?

Он с сомнением взглянул на меня:

— А вы уверены, что не подумываете об основании вашей собственной религии?

Я рассмеялся — смех поднимает настроение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторический роман. Новое оформление

Меч и ятаган
Меч и ятаган

1535 год. В ходе сражения с османскими пиратами неподалеку от острова Мальта юный рыцарь Ордена иоаннитов сэр Томас Баррет освободил из лап врага юную итальянскую аристократку. Между молодыми людьми вспыхнула любовь. Но об этом непростительном для рыцаря-монаха грехе стало известно великому магистру. Томаса изгнали из Ордена – и с Мальты. На долгих двадцать лет юноша уехал на родину, в Англию. Но вот над иоаннитами – и над всем христианским миром – нависла огромная опасность: войной против неверных пошел османский султан Сулейман. И начал он с Мальты и ее обитателей, своих извечных врагов. Если остров будет захвачен, султан получит превосходную позицию для дальнейшей атаки на европейские державы. А стало быть, в обороне Мальты каждый меч на счету – тем более уже закаленный в боях. И Орден снова призвал сэра Томаса Баррета под свое знамя, на одно из самых великих сражений в истории человечества…

Дэвид У. Болл , Саймон Скэрроу

Приключения / Приключения / Историческая проза / Исторические приключения / Проза
Пламя Магдебурга
Пламя Магдебурга

В самый разгар Тридцатилетней войны, огнем пожирающей Европу, к Магдебургу – оплоту протестантской веры – подступила огромная армия кайзера. Древний город взят в кольцо осады, и его падение – лишь вопрос времени, если на помощь не подоспеет непобедимая армия шведского короля. Тем временем отряды наемников из католической армии рыщут по окрестностям, грабя мирные городки и села, отнимая у людей последнее и убивая всех тех, кто осмеливается им противостоять. Группа молодых горожан во главе с Маркусом Эрлихом решает отомстить солдатам за их бесчинства. Так некогда тихие бюргеры становятся охотниками за головами. Мир, который был так дорог Маркусу и его товарищам, рушится прямо у них на глазах, и обратной дороги нет ни для кого…

Алекс Брандт

Приключения / Исторические приключения / Проза / Историческая проза
Багровый молот
Багровый молот

Германия, 1626 год. Княжество-епископство Бамберг, одно из самых богатых и благополучных в германских землях, охвачено манией охоты на ведьм. Для розыска и ареста «слуг дьявола» создана специальная следственная комиссия во главе с викарным епископом Фридрихом Фёрнером. При помощи пыток, ложных свидетельств и выдуманных улик следователи вымогают признания и десятками отправляют людей на костер. Этому безумию пытается противостоять канцлер Георг Хаан, один из наиболее высокопоставленных и влиятельных сановников княжества. Но вскоре он узнает, что кто-то из его приближенных тайно доносит о каждом его шаге охотникам на ведьм. Канцлер пытается выяснить, кто из его людей предал его, понимая, что и он сам, и вся его семья находятся теперь в смертельной опасности…

Алекс Брандт

Приключения / Исторические приключения

Похожие книги