Дарующие Смерть, Коварство и Любовь

Я испытала легкое разочарование. Я надеялась на более романтичную добычу, чем какой-то простой посол. Мысленно я представляла себе седовласого, пузатого чиновника, похожего на портрет того Кадавра, моего нареченного муженька.

— А как мне познакомиться с ним?

— Я устрою вечеринку. В ближайшие дни.

Маджоне, 9 октября 1502 года ВИТЕЛЛОДЗО

Мы собрались за длинным столом в лишенном окон погребе замка Орсини. Холодный и сырой воздух пропитался запахом земли; казалось, это подземный донжон. Мне молча передали договор, я подписал его, переправил дальше по столу и проследил, как остальные последовали моему примеру. Никто не смотрел на собственные подписи. Когда на бумаге появились все десять автографов, документ положили в центр стола, и слуги обнесли нас кубками с вином. Джанпаоло произнес тост:

— За союз против Борджиа!

Меня чертовски мучила «французская болезнь», поэтому я много пил, надеясь притупить боль. Около полуночи большинство отправились спать, но я остался и играл в карты с Джанпаоло и Оливеротто. Проиграв все деньги, я призвал своих слуг, чтобы они отнесли меня в кровать, но Джанпаоло прошептал:

— Сначала тайное сообщение для ваших ушей.

Я велел слугам подождать за дверью, и Джанпаоло взял с нас клятву молчания:

— Если эта тайна откроется, я убью вас обоих.

Я кивнул:

— Так в чем дело? Хорошая или плохая новость?

Он откинулся назад и улыбнулся:

— Очень хорошая. Один из самых доверенных командиров Борджиа перешел на нашу сторону.

— Кто же?

Джанпаоло по очереди прошептал его имя на ухо каждому из нас.

— Черт побери! — воскликнул я.

— Откуда вы знаете, что мы можем доверять ему? — спросил Оливеротто. — Может, это очередная ловушка Борджиа.

— Посмотрим, — сказал Джанпаоло. — Он не собирается открыто выступать против Борджиа. Он будет действовать для нас как информатор — шпион в стане врага. И мы с легкостью выясним, верны его сведения или нет.

19

Окрестности Фоссомброне, 10 октября 1502 года ЛЕОНАРДО

Услышав, что произнесли мое имя, я оглянулся и увидел одного из молодых испанских офицеров.

— Маэстро, генерал желает побеседовать с вами, — сообщил он.

Я последовал за ним к голове колонны вдоль фланга пехотного строя, который, как я заметил, прекратил движение. Когда мы подъехали к дону Микелотто, он стоял со скрещенными на груди руками, пристально глядя на реку, преградившую нам путь, и разговаривал с Рамиро да Лоркой. Я приветствовал обоих военных и спешился.

Салаи считал, что Рамиро похож на жалкого владельца грязной таверны, а дон Микелотто — на типичного бандита, и, должен признаться, я согласился с его мнением. Жутко пугающе выглядел шрам, пересекавший лицо последнего и казавшийся застывшей навеки вертикальной ухмылкой. Со мной, однако, он разговаривал с исключительной вежливостью и почтением, в отличие от Рамиро, относившегося ко мне с суровой подозрительностью. Но сейчас ко мне обратился именно дон Микелотто:

— Маэстро Леонардо, мы нуждаемся в вашей оценке. Согласно полученной нами карте, в этом месте должен быть мост, однако, как видите, никакого моста не наблюдается. У меня нет времени бродить по берегу в поисках другой переправы, но река здесь для нас слишком глубока, чтобы рискнуть перейти ее с лошадьми. Не сможете ли вы придумать какой-нибудь быстро устанавливаемый мост?

— Какими материалами мы располагаем, генерал?

— Есть штабель бревен, которые наши разведчики нашли в местном амбаре, но, к сожалению, они короче, чем ширина речного русла.

Я взглянул в указанную им сторону. Да, там лежал дубовый брус, еще свежий, невысушенный, одинаковой толщины и длины. Но этот брус составлял не более шестнадцати футов в длину, а ширина реки… вероятно, футов двадцать пять.

— У вас имеются веревки или гвозди?

— Боюсь, ничего такого у нас нет.

— Разве это невозможно? — спросил Рамиро.

— Нет, возможно. Подождите немного, пожалуйста.

Я открыл книжицу, что обычно всегда висела у меня на поясе, и начал проводить кое-какие вычисления. Я представил мысленно мост — цифры, определяющие его форму, его прочность. Прошло несколько минут. Между двух облачков проскользнуло солнце. Продолжая вычисления, я чувствовал, что на меня направлены глаза солдат. Эта задачка похожа на некоторые математические ребусы, которые любил подкидывать мне Лука в Милане. Единственное отличие, что от результата зависели людские жизни.

Предварительные подсчеты сделаны. Для уверенности я проверил еще разок правильность действий. Потом велел подтащить брус к воде. Я руководил переноской и укладкой. С помощью веревки Томмазо я провел замеры. Сам Томмазо остался в Имоле — трудится над новым проектом самострела.

…И его шея, его шея с наконечником устремленной в небо стрелы и…

Когда сооружение моста завершилось, молодому кавалеристу приказали проехаться по нему для проверки. Но я сказал дону Микелотто, что хотел бы провести проверку лично:

— Генерал, проеду я или упаду, виноваты в том будут мои собственные расчеты.