Дартмур

Он не понял, как это сработало, и как вообще могли сработать два слова. Стоны затихли. Она натянулась в его руках струной. Рот распахнулся, беззвучно. Без натужных криков и театральных воплей.

— Шам… — тихо и чувственно, что захотелось сдохнуть и запомнить это последним звуком в своей жизни.

Такая тугая и узкая она сокращалась вокруг него, утягивая за собой в крышесносный оргазм. От которого в глазах пропала резкость, размывая все вокруг на несколько долгих секунд.

Она упала к нему на плечо, опаляя потную спину горячим сбитым дыханием. Ее ноги и руки слегка подрагивали, и он старался запомнить эти ощущения. Сложить в ящик, в котором находится коллекция всего, что связано с Фоукс: слова, эмоции, голос и стоны, взгляды и прикосновения.

Он зарылся носом в ее волосы, и прерывисто, еле слышно, выдохнул:

— Феникс.

Она вздрогнула, подняла на него затуманенный взгляд. Расплавленный янтарь. Подметил, что ее глаза хорошо сочетаются с красным цветом волос. На секунду допустил мысль деактивировать кристалл… всего на секунду. Ее натуральный цвет волос нравится ему больше.

Нравится.

И почему он признал это, когда находился в ней? Между ними не должно остаться ни дюйма, чтобы признать очевидное?

Чуть не засмеялся от собственных мыслей, поглаживая спину Фоукс, и не стремясь отдаляться.

Обычно он быстро избавляет себя от присутствия тех, с кем только что трахался.

— Ты не залечил его? — удивление в ее голосе заставило проследить за взглядом.

Она смотрела на плечо, обводя подушечками пальцев два полукруга от ее зубов.

— Шрам останется, — в янтаре плескалось искреннее недоумение.

Металась от плеча к глазам, а он не знал, что ответить.

Что захотел оставить себе немножко Фоукс? Духу не хватило стереть с себя ее след? Или что посчитал это платой за забранную девственность?

Все из этого — правда. И каждый ответ вместе или по отдельности прозвучит жалко. Поэтому он просто усмехнулся

— Гордись.

И проследил за взметнувшимися бровями.

— Чем?

В самом деле, чем?

Ответ нашелся быстро.

— Ты покусала Шама Дейвила. Это еще никому не удавалось сделать.

Он осторожно опустил ее на пол, и начал приводить себя в порядок.

Феликса опустила юбку. Натянула платье наверх, кривясь от ощущения скованности. Она о чем-то думала. Дейвил видел по ее лицу. И ждал, когда заговорит сама.

Потянулась застегнуть ворот, и опустила руки, не справившись с застежкой. Он наблюдал за ней, облокотившись бедром о стол, и не собирался предлагать помощь. Хотел услышать, как она его попросит. С раскрасневшейся кожей, красными пятнами от засосов на шее, с растрепанными волосами.

Вялые движения выдавали слабость. Она хотела сесть, а лучше лечь и проспать до утра. А вместо этого стояла, уперев руки в бедра, глядя в потолок и подбирая слова.

— Помоги, пожалуйста.

Она поняла, что он ждет именно ее просьбы, и специально смотрела мимо него. Он вынудил, а мог застегнуть. Сам. Видя ее трепыхания.

— С чем?

Уголок его губ дернулся. Феликса метнула в него ненавидящий взгляд.

— Я эту штуковину расстегнула по твоей просьбе.

Он пожал плечами, поправляя рукава рубашки.

— Я мог не просить и спалить его на тебе.

— Я должна сказать "спасибо", что не заставил меня бежать голой через всю школу?

— Это было бы забавное зрелище, — протянул он, живо представляя, как после такой "пробежки" откручивает головы свидетелям. — Иди сюда.

"Просто невыносимый!"

Она фыркнула, подходя к нему и поворачиваясь спиной.

Мурашки бежали в местах, где его пальцы касались кожи, пока он возился с крючками. Закончив с застежкой, провел вниз, по позвоночнику, запоминая, как она вздрагивает от его прикосновений, как натягиваются мышцы под кожей. Под его пальцами.

Шлепнул по ягодице, подталкивая вперед.

— Это обязательно? — возмутилась без энтузиазма, скорее, чтобы не оставлять его действие без комментария.

— Нет, — качнул головой, подхватывая пиджак.

Пробежался взглядом по Фоукс. Весь ее вид кричал, что она занималась сексом. И до нее это, судя по отразившемуся напряжению на лице, дошло.

Приложила ладонь ко лбу, отворачиваясь от Дейвила. Переминаясь с ноги на ногу, начиная нервничать.

— Иди в башню, — сказал, обрывая ее метания.

— Я должна быть в зале до конца, — простонала она. — Я староста школы.

"Блять, ответственная до тошноты".

— Я побуду вместо тебя, — выдавил, так и не найдя раздражения внутри.

Взяло кратковременный отпуск. Вернется минут через пять.

— Ты? — спросила скептически, подозревая проблемы со слухом.

Он не собирался повторять того, что уже произнес. Фоукс это уловила.

— Ладно. Но надо предупредить Горденгер. Придумать, почему я вдруг ушла.

— Я сообщу.

И с чего вдруг проснулся добрый самаритянин? Дейвил, один хороший трах и ты ей с какого-то хера помогаешь. Или спасаешь себя от домыслов ее друзей о том, кто имел ее этим вечером?

— Что ты ей скажешь? — не унималась Фоукс.

Он уже несколько минут стоял у двери и не мог выйти из-за ее вопросов.

— Скажу, что мы вместе кончили и ты пошла спать.