Дартмур

Он опустился с поцелуем на шею. Его отметины бесследно исчезли. Он помнил неприятное жжение, когда она спустилась на завтрак, впервые не закрыв шею.

Кожаный воротник мгновенно начал раздражать. Как снимается это гребаное платье?

Он хотел ее. Всю. Видеть. Чувствовать.

— Сними его, — хриплый приказ на ухо.

Видел, как она сперва потянулась руками в непонятном направлении, и одернула себя, впиваясь пальцами в его плечи.

"Что за херня?"

Заглянул в янтарные глаза, заволоченные страстью. Он слишком хорошо их знал, чтобы уловить в них крошечное сомнение и… что? Страх?

Приподнял бровь в немом вопросе, прижимаясь к ней всем телом. Срывая судорожный вздох, ловя его губами, и требуя объяснить.

— В тот раз ты не хотел, чтобы я разделась, — произнесла неуверенно, осторожно, закусывая губу от волнения. — Ты уже видел меня… — ей тяжело давалось каждое слово, но облегчать ей задачу он не собирался. — Без майки, так скажем… И я подумала, что ты… боже, не заставляй меня это говорить…

Ее затылок встретился с холодной стеной, она выдохнула. Не получится стоять с закрытыми глазами и делать вид, будто тебя здесь нет.

Пальцы Дейвила сжались на тонкой талии.

Слуховые галлюцинации? Он в самом деле это услышал, или это кривая трансляция ее мыслей?

— Блять, Фоукс, — прижался лбом к ее, и произнес медленно, разделяя слова, чтобы у нее не осталось шансов непонять. — Там было холодно. И только поэтому я не дал тебе снять гребаный свитер.

Она закусила губу в растягивающейся улыбке.

— Шам Дейвил беспокоился, чтобы я не заболела? Конец света близок.

Он дернул юбку платья наверх, подхватывая Фоукс под бедра. Толкнулся вперед, наслаждаясь ее всхлипом.

— Конец действительно близок, — скользящее движение по тонкой ткани ее белья, и тихий стон.

"Сука, не сравнить ни с чем".

Она отпустила его плечи и потянулась к себе за шею. Несколько томительных движений, и она стащила платье по груди вниз. Оно собралось на животе, но это так неважно.

— Обхвати меня сильнее.

Довольно подметил, как она с готовностью выполнила его просьбу на грани приказа. Теперь в его распоряжении не только шея. Губы плавно сместились вниз, к груди, срывая стоны, ощущая дрожь ее тела.

Слишком чувственная.

Обхватил губами сосок, втягивая, слегка царапая зубами, следом зализывая укусы. Ногти впились в плечи с жалобным всхлипом. Просунул руку между ними, сдвигая влажную полоску белья в сторону.

Ее тело натянулось под его пальцами на чувствительных складочках. Не сдерживала очередной всхлип, выгибаясь навстречу, насаживаясь на них.

Низкий стон завибрировал у него в груди.

"В этот раз пальцами не отделаешься".

Усмехнулся про себя, не понимая, как можно быть такой. Настолько горячей и мокрой для него. Принимающей каждое его движение.

Поймал ее закусанные губы, пока расстегивал ремень. Она разочарованно выдохнула от ощущения пустоты.

"Моя девочка".

Слова сами собой пронеслись в мыслях, а он, уловив их, прикипел к ее глазам.

Легонько царапнула спину, прося не тормозить, не останавливаться. Сходила с ума, прижатая к твердому члену, до сих пор не чувствуя его внутри.

— У тебя был кто-то после меня? — тихий голос ударил наотмашь.

Дернулась, пытаясь его оттолкнуть в непонятном порыве. От страха услышать нечто ужасное, грубое. А он только сильнее прижался, стискивая зубы от напряжения. С виска сорвалась капля пота.

— Был или нет? — повторил почти беззвучно, одними губами.

Зачем спрашивать? А если был, что тогда? Об этом он не хотел думать. Слишком неприятно отзывалась мысль.

Она медленно помотала головой, не отводя взгляда от темных зеленых глаз.

Он с облегченным выдохом припал к ее губам в мягком поцелуе.

Что это, Дейвил? Благодарность? Плевать. Главное, что она — его, и ее тело принадлежит ему.

Подхватил под бедра, сдерживая желание войти резко. Второй раз тоже мог быть неприятным, ведь так? Он готов помолиться кому угодно, хоть членостатуе, лишь бы это был не их случай. Качнулся назад и медленно вперед, заполняя ее собой.

Два стона слились в один. Замер, давая ей привыкнуть, прислушаться к ощущениям, продолжая целовать. Так непривычно. Ему несвойственны эти нежности, но желание, чтобы Фоукс было хорошо, пересилило.

Короткие ногти надавили на кожу на лопатках, поощряя, разрешая.

Собственный стон оглушил после первых толчков в пульсирующий жар. Фоукс выгнулась, прижимаясь грудью к его. Напряженной, твердой. На старых как мир рефлексах подмахивая бедрами навстречу его движениям. Он увеличил темп, не боясь сделать больно — она просила. Сама. Задыхаясь от стягивающегося внизу живота клубка концентрированного удовольствия.

Каждый его рык отдавался пульсацией в теле, неуловимо направляя к точке.

Пальцы скребли по скользим от пота плечам. Она запрокинула голову, с силой закусывая губу. Она близко. И он ускорился, вбиваясь, подталкивая к краю. Ее. И себя.

Дейвил заметил, что его голос действует на нее как афродизиак. Уткнулся губами в аккуратное ушко.

— Давай вместе.