Дартмур

— Похоже, что я смеюсь?

Ответил отрезвляюще холодно. Только на нее это подействовало немного иначе, чем предполагалось.

— Все проблемы в моей жизни из-за тебя и твоих друзей. И немного из-за моих тупых решений, но это неважно. Дейвил, одно дело, когда называют шлюхой просто позлить, и совсем другое, когда это, черт-возьми, становится правдой!

"Моим шлюхам не позволялось и половины того, что позволяется тебе. Охуевшая".

Она сложила руки на талию и запрокинул голову, глядя в потолок и шумно выдыхая.

Сука, его поза. И она в ней выглядела органично, хотя раньше он за ней ее не замечал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже нехило злит копирование его.

— Можешь пострадать. Порыдать. И что изменится? — раздражение вырвалось со словами. — Блять, Фоукс, не оскорбляй мой разум. Возьми себя в руки.

Она выпрямилась, но не повернулась. Ему не нравился этот синяк на пол-лица. Мог уже сойти, не размахивай она своей гордостью как трусами перед носом.

— Ты нахуя феникса набила на шее?

Посмотрела прямо с немым вопросом.

Оттолкнулся от раковины, направляясь к двери.

— Они сгорают и возрождаются из пепла. Ну так вперед, блять. Иначе сведу это гребаное тату с твоей шеи.

Вышел в коридор, не оборачиваясь. В спину прилетело гневное:

— Не посмеешь!

"Посмею".

Понять бы еще, к чему была эта воодушевляющая речь. Сама бы справилась.

Справилась бы. Только видеть ее сломанной не хочется. Как будто если Фоукс сдастся, весь мир потеряет смысл. Сломается вместе с ней.

Эпизод 61. Бывало и лучше

Феликса смотрела в зеркало, переваривая услышанное.

Шам Дейвил поддержал ее?

По-своему, в своем неизменном стиле. Поддержал.

Нечто невероятное.

Если он считает, что она справится, значит… справится. Выбора нет.

Собери себя по кусочкам. Соскреби со стен все свое достоинство.

"Я не шлюха. Шам — мой первый и пока единственный мужчина. Достаточно того, что это знаю я и он. А остальные пусть катятся к чертям со своим гребаным мнением".

Как ни странно, это помогло выдохнуть и выйти из туалета на твердых ногах, а не на ватных палочках.

Мандраж, конечно, не ушел. Он остался на фоне, и дал о себе знать только при мысли, что ей надо забрать свои вещи, и пересесть на другое место.

Надежда, что не все слышали их ссору с Биллом, слабая. Но она есть. И именно эту мысль она сохранила в голове, заходя в кабинет.

Профессор Оуэнс проводила ее внимательным взглядом, не прерывая лекцию. Помимо ее, она чувствовала десятки направленных на нее глаз, но сложнее всего оказалось столкнуться с презрительным взглядом Билла. Она стойко выдержала его, безразлично вскинув брови. Забрала сумку и села туда, где провела начало года — на второй ряд, по недоразумению через проход от Дейвила.

— Шам, насколько она деревянная? — мерзкий шепот раздался за спиной. — Даш погонять?

Стиснула ручку и зубы.

"Конченый мудак. Кто бы ты ни был".

— Фу, блять. Она ж отброс! — другой тошнотворный шепот.

— Да похуй, — еще один. — Мне часа с ней наиграться хватит.

Кулак разжался, впечатывая ручку в стол.

"Остро реагируешь. Много эмоций", — пронеслось в голове напоминание.

Она не обернулась ни на один шорох, давя это желание в зародыше.

Стоит один раз дернуться и гиены перегрызут горло.

Так было и прежде. Просто не настолько явно. И имя Дейвила рядом с ней не фигурировало.

Интересно, насколько хватит его терпения. Хотя какое ему дело, что говорят вокруг? Ему не посмеют сказать ничего против. А ей — можно.

Завалить дерьмом, искупать, измазать. Потому что она отброс.

"Спокойно. Слушай Оуэнс и вникай в тему".

Повторяла себе как мантру и это частично сработало. Отвлеклась несколько раз, услышав свою фамилию за спиной. Прислушалась, непонятно для чего. Просто по привычке. Слова "шлюха" было достаточно, чтобы "отключить" звук. Лучше совсем не реагировать.

Кристаллогия тоже оказалась совмещена с синими. Феликса сразу села отдельно от подруг. Если они захотят с ней поговорить, подойдут сами на обеде. Она для себя решила не унижаться объяснениями, и подождать их реакции.

— Фоукс, ты хорошо сосешь? — очередной противный шепот прямо во время занятия. — Шам, у нее рабочий рот?

Это сложнее, чем она представляла. Раньше подобное переносилось легче.

— Проверь, — бесцветное короткое слово.

Всего одно. А в горле мгновенно пересохло. Пальцы на ногах поджались, вместе со сдавленной грудной клеткой.

— Серьезно? — тот же воодушевленный шепот. — Ты не против?

"Спокойно, Феликса. Это… это ничего не значит. Это… все хорошо".

Успокоение себя самой работало все хуже. С каждой минутой. Секундой!

— Конечно, он серьезно. Только сначала вспомни, куда отправился Уайт.

Вместо Дейвила ответил Маккинни.