Дарован день

Но рядом, чувствую, кто-то есть.

Почти не страшно, тревожно лишь.

Вот так вот в детстве зовёшь: «Кто здесь?»,

И на пороге стоишь, глядишь…

Кусты топорщатся в полумгле…

…Но кто-то Взрослый за руку взял.

Повёл, и сразу душа – в тепле.

Иду я, вниз опустив глаза.

Пусть чьи-то очи горят в кустах,

Ты – под прикрытием, защищён…

Шагай, Хранитель, отъемли страх!

Со мной пребуди, пожди ещё…

Мои дела – это прах и пыль…

Я снова падаю, не суди…

На покаянье направь стопы…

До дома Божьего доведи…

Тихо свечи догорали

Тихо свечи догорали,

Тихо плыл кадильный дым.

Далеко душе до Рая,

Спутник ей необходим.

Вот шагает, дрожь по коже,

Меж обманчивых огней.

Кто подскажет, кто поможет,

Кто помолится о ней?

Был ты злобным, был ты гордым,

Нынче – в страхе и тоске.

Накопил грехов за годы.

Жизнь висит на волоске.

Благодати не стяжал ты,

Ждут преграды и суды.

Нужен, нужен провожатый,

Что укроет от беды.

Тихо свечи догорают.

Дым кадильный – пеленой.

Далеко душе до Рая.

Ангел Божий, будь со мной…

Метель

Метель … Гремит на крыше кровля.

Тишь в храме. Отблески свечей….

Душа здесь прячется от ловли

От скрытных каверзных сетей.

Забыт компьютер, телевизор,

От мыслей разум не кипит.

В миру любой поступок – вызов.

А здесь зверинец мирно спит.

Спят страсти, тайные желанья…

Жизнь настоящая – проста.

И припадаешь с упованьем

К иконе кроткого Христа…

Во время полёта

В иллюминатор мы глядим…

Жизнь так хрупка и невесома…

Под нами облака, как дым,

Что отделяют нас от дома –

От милой, сказочной земли,

Основы, нам казалось – прочной…

Но нас просторы увлекли,

И мы летим средь белых клочьев…

И понимаем, что слабы,

Беспомощны, и – дрожь по коже…

…Что нет ни рока, ни судьбы,

И нас несут ладони Божьи…

В журналах глянцевых

В журналах глянцевых –

гламурное житьё.

В цене – успех, комфорт, богатство.

Сабвуферы и сполеры, литьё…

Автомобильно-призрачное братство…

Но каждый за себя! И день за днём

Владельцу чуда на колёсах – не до Бога.

Но будет миг, и вспомнится о Нём:

Когда вдруг встанет и обрушится дорога…

Казалось…

Казалось, накрепко забил

Подвал, гвоздями прошивая.

Казалось, накрепко забыл.

А память – вот она, живая.

Начнут забытые находки

Душить, трясти, напоминать,

Океанической подлодкой

С глубин неведомых всплывать.

Всплывают старые грехи,

Тошней, огромней раз от раза,

И шепчут, сумрачны, глухи,

Что ты к ним накрепко привязан.

Успеть, успеть «прости» сказать,

Покаяться, крестясь неловко…

Ломая пальцы, отвязать

Тугую, страшную верёвку…

Уже Господь грядет в Иерусалим

Уже Господь грядёт в Иерусалим.

Ученики скорбят, томятся страхом.

Молва сгущается, полощется над Ним,

И горизонт до белизны распахнут.

Всё впереди: «Осанна!», Крестный Путь

Среди толпы, до впечатлений жадной…

Последнее желание вздохнуть

Всей грудью, судорогой сжатой…

О, Господи! Как близко всё сошлось:

И Благовещенье, и Смертная Дорога…

В последний раз стучится в души Гость.

Впустите Бога!

Великий пост

Великий пост… Грехи всплывают.

Пугают, мучают, вопят…

За борт их, а не убывают.

Их взоры острые – сверлят.

За ними, мелкими и злыми,

Встают фигуры покрупней,

Пронырливы. Пролазят в сны, и

Дела их – яви пострашней.

Едва укроешься молитвой

И осенишь себя крестом, -

Готовят поле новой битвы.

«Жди искушения постом»…

Бредём, скорбя, по бездорожью,

Вздыхая горестно о том,

Чтобы укрыл нас Ангел Божий

Своим невидимым крылом.

Надо на исповедь

Надо на исповедь – грязь выгребать,

Тинную, черную, едкую…

Ткань языка для названий – груба.

В душу впечатаны крепко

Грешные помыслы… Трудно извлечь,

Душу отмыть до сиянья.

Падайте струпья с опущенных плеч.

Бей же меня, покаянье…

Смрадные помыслы блудных грехов

Душу уляпали густо.

Боже, не ввергни в погибельный ров!

Дай покаянное чувство!

После исповеди

Как светло на сердце – чрезвычайно!

От того, что примирилась с Богом!

Долгие страданья – неслучайны,

Сплетена из горестей дорога.

Но сверкающее счастье – быть спокойной,

От страстей-пиявок – отлепиться!

А была душа – почти покойник,

Не могла от сердца помолиться!

Я взывала Богу о спасении,

Лишь Ему известными путями.

Было прочным страшное плетение,

Вся душа опутана сетями…

Но надеялась – Господь из паутины,

Из тенет, из безысходной клети

Бережно в Свои ладони примет,

Самые прекрасные на свете!

И отпустит бабочку-калеку,

Вручит крылья нового покроя!

Дверцу в Царство будущего века

Распахнет – и больше не закроет!

Встреча

Забавно помертвевшему душой

Увидеть вдруг живого человека,

В душе которого искрится фейерверком

О Боге радость, покаяние свежо…

Он с любопытством смотрит в этот мир,

По духу чуждый, но по-детски милый,

И жизнь своя, что холодней могилы,

Впервые видится – из сквозняков и дыр.

И он уносит капельку тепла,

Себя слегка за слабость презирая.

Не верящий, несёт частицу Рая

В душе, что на мгновенья ожила.

В лучезарно-радостной дали

Не очень-то надейтесь на сочувствие.

Вам сказано об овцах и волках.

Увидите кощунства, богохульства,

Но совершенная любовь прогонит страх.

Ах вы, овечки, любящие, нежные!

Как сердце кровоточит, как болит!

Но как зовут вершины белоснежные

Там, в лучезарно-радостной дали!