Дарители

– Удивительно, как за триста лет изменились люди, – покачал головой Освальд. – Потомки племени, которое хранит тайну Барса, перестали верить, что эта тайна существует. Олдус, не забудьте это записать.

– Уже записываю, – кивнул Олдус.

Это, увы, была не шутка: он и правда уже минуты три назад вытащил из кармана листок и быстро черкал на нем угольной палочкой.

– Может, сделаете что-нибудь? – прошипел Генри. – Они сотни лет воровали старые предметы, вы, посланники, наверняка за ними охотились, а теперь что, даже не арестуете никого?

– Вам разве не интересно, что будет дальше? – завороженно спросил Олдус. – Такое стечение обстоятельств и нарочно не придумаешь!

Генри прикрыл глаза. Как же это неудобно, когда главный представитель власти обрел дар рассказчика и теперь то, куда повернет история, волнует его больше, чем порядок.

– Да и Барса никакого нет, не вешайте нам лапшу на уши, – раздраженно продолжал Вегард. – Ребята, кто из вас хоть раз в жизни не просил Барса о чем-нибудь? Хотя бы в детстве? И что, ответил он вам? Или, может, показался?

Все нестройно замотали головами.

– Я его два раза видел! – важно сказал Хью. – Первый раз – в лесу. Он явился туда ради меня, я уверен. Генри просто оказался не в том месте не в то время, а теперь ему все почести достаются.

Слова Хью никакого интереса не вызвали – говорить убедительно он не умел. А вот Генри вдруг пришла в голову одна идея.

– Он врет, ничего он не видел, – спокойно сказал Генри, затылком чувствуя злобный взгляд Хью. – И сюда мы пробрались только потому, что случайно подслушали, как это сделать. Нет никакого Барса и нет никакого Предела. Вегард, вы же разумный человек, не покупайтесь на выдумки и выгоните Освальда, пока он вам зубы не заговорил.

От этой лжи Генри стало не по себе, но, кажется, сработало. Вегард с облегчением кивнул:

– А ты прав, малыш. Ребята, разберитесь с ними. Надоели.

Его приказ бросились исполнять, но тут Освальд аккуратно достал из висевшей на плече сумки старинный, хрупкий лист бумаги и протянул Вегарду:

– Я нашел вот это в пещере лютой твари. Интригующе, правда?

Вегард изучал лист, пока Освальд не забрал его назад. Все вокруг, включая Генри, вытянули шеи, стараясь что-нибудь разглядеть, но Освальд уже убрал лист обратно в сумку. И Генри достаточно научился различать выражения человеческих лиц, чтобы понять, что на лице Вегарда проступило предвкушение чего-то невероятного.

– Предел существует, и мы можем этим воспользоваться, – тихо сказал Освальд. – Уверяю, такой выгодной сделки вам еще никто не предлагал.

– Даже думать не смейте, – раздался у Генри за спиной голос Джетта.

Он кое-как перебрался через подоконник и влез в комнату. Тому, ради кого Освальд и явился в деревню, уж точно следовало прятаться и сидеть тихо, но у Джетта было такое бледное решительное лицо, что Генри не посмел ничего ему сказать.

– Мы с матерью вечно были для вас болванами, верившими в волшебство, – звенящим голосом сказал Джетт, глядя на Римана. – Вы всегда смеялись надо мной, но я оказался прав. Вы же видели, как за последний месяц все вокруг изменилось. Волшебство существует, и Барс тоже, и его тайна. А значит, наши предки не зря когда-то пришли сюда. И теперь хранить секрет Барса – наша работа. Представьте, что он сделает с теми, кто предаст его. Он уничтожит нас такими способами, на какие у меня и воображения-то не хватает. Проваливай, Освальд, ничего не выйдет. Я нужен тебе, но я не собираюсь тебе помогать. Одного раза мне хватило.

И с этими словами Джетт вывалил на подоконник десять золотых монет.

– Откуда ты столько взял? – нахмурился Вегард, поднося к глазам толстую, тяжелую монету. – Я бы подумал, что это подделка, но, как глава деревни, где большинство подделок и рождается, могу сказать: на такую прекрасную работу у нас никто не способен.

– Они настоящие. Твой предшественник, Большой Джон, говорил, что, если я достану десять настоящих, старинных золотых монет, не переплавленных на тонкие кружки, мне разрешат забрать мать и уехать, – отрывисто проговорил Джетт. – И я воспользуюсь этим правом прямо сейчас. Можешь мне поверить: мы никогда никому не скажем, откуда пришли, да и вообще постараемся об этом забыть.

– Большой Джон пошел на уступки твоей детской безумной мечте скрыться из дома. Он ни секунды не верил, что ты достанешь такие деньги. Просто поставил невыполнимую задачу, чтобы вдохновить тебя больше работать и осваивать ремесло, – мягко сказал Вегард, разглядывая монету. – Ты что, казну ограбил? Хвалю.

– Я их не украл. Освальд заплатил мне за предательство. Я пожалел о том, что сделал, и вы пожалеете, если послушаете его, но, раз уж эти деньги у меня, спрашиваю еще раз: я могу забрать маму и уехать?

Улыбка Вегарда приобрела неприятный, угрожающий оттенок.

– Конечно. Вперед, забирай. Надеюсь, ты за два года не забыл дорогу к родному дому.

Освальд уже открыл рот, чтобы запротестовать, но Вегард остановил его взглядом, словно они – сообщники, которые отлично друг друга понимают.