Дар Гробовщика

Замерев, Гвен направила фонарик на череп. Он оставался на месте и не шевелился. Мёртвый, если не брать во внимание личинок внутри. Гвен с отвращением наблюдала, как многоножка вылезла из сухой впадины рта. Она пробежала по подбородку, как убегающий кусок пищи, и исчезла в тонких сморщенных останках шеи.

Гвен увидела достаточно. Пришло время уходить. Что бы там ни делали могильщики в катакомбах позади неё, лучше уж было попытать удачу с ними, чем оставаться ещё хоть секунду в компании неудавшегося и позабытого эксперимента.

— Хех…

Это было даже тише, чем вздох, дыхание. Единственное сложившееся слово в трясущихся останках горла. Но Гвен знала, что это было именно слово, потому что увидела, как выпирающее адамово яблоко зашевелилось, а слой пыли исчез во впадинах на шее. Зубы слегка приоткрылись, когда подбородок задрожал в попытках заработать снова.

— Привет…? — повторяло существо медленно и с сухим скрипом. — Кто это? Кто здесь?

Рот, потрескивая, раскрылся шире, появился тошнотворный лоскут почерневшего языка и ещё больше многоножек.

— Я знаю, что здесь кто-то есть, — сказало оно. — Я знаю!

Глава тридцать девятая

Наконечник сверкнул в свете фонаря Джека, и, благодаря молниеносным рефлексам, капитан отскочил в сторону. Остриё с грохотом отлетело от стены, осыпая его пылью от кирпичей.

Джек одной рукой прицелился и выпустил автоматную очередь в сторону могильщика. Теперь в конце тоннеля уже была всего лишь тень, и пули подняли шторм из посыпавшихся камней и металла в темноте.

— Сюда, — сказал Йанто, подталкивая Джека.

Проход разветвлялся влево и вправо чуть впереди. Не было слышно ни звука, а в темноте ничего не было видно. Крысы бежали к их ногам, но Йанто и Джек не обращали внимания.

— Больше никаких стражников? — тихо поинтересовался Джек. — Это как-то неправильно.

— Знаю. Такое чувство, что за нами наблюдают.

Они посветили фонарями в проход, но там ничего не было. Свет поигрывал на грубых стенах, натыкаясь на куски сорняков, проросших из трещин, и пятна влажного моха, покрывавшего кирпичную кладку.

Что-то потянулось вниз сверху, две скелетоподобные руки, замотанные в лохмотья. Длинные скрюченные пальцы зажали плечи Йанто, и он ахнул от боли, на автомате поднимая фонарь и направляя его вверх. Свет нашёл шипящее лицо одного из могильщиков, свисающего с потолка. Остальные ползли позади него, как огромные оборванные пауки, их длинные когти хватались за кирпичную кладку на потолке.

Джек развернулся и открыл огонь, осыпая пулями существо и потолок. Могильщик ослабил захват на плечах Йанто, завизжал и свалился, а потом начал быстро процарапывать себе путь обратно в тени к остальным, но Джек держал палец на спусковом крючке, всё ещё обстреливая потолок. Осколки кирпичей заполнили проход, но, в итоге, пули нашли своё место в спине убегающего могильщика, разрывая материал его плаща и пробиваясь в плоть под ним. Существо разъярённо зашипело и исчезло в темноте за пределами досягаемости фонаря.

Магазин Стена щёлкнул, опустев. Джек отбросил его в сторону и зарядил новый, снова подняв оружие плавным, лёгким движением.

— Ты уже занимался чем-то подобным раньше, — заметил Йанто.

— Помогал очистить Берлин от нацистов в конце войны, — объяснил Джек. — Я попал в один из отрядов. Нам приходилось проверять город дом за домом. Нацисты прятались, как крысы, а когда их загнали в угол, они начали сражаться. Хотя они и не умели лазать по потолкам.

Джек устремился к левому ответвлению, по которому пришли могильщики. Он освещал весь проход впереди себя, включая стены и потолок.

Йанто подождал пару секунд, пытаясь восстановить дыхание и успокоить сердцебиение. Он слышал, как кровь стучала в ушах и чувствовал, как горели язвы на груди. Но Джек нуждался в нём, так что Йанто придётся держаться. Он сглотнул горячую желчь, поднимавшуюся из живота, и оттолкнулся от стены. Усилив захват на своём автомате, Йанто последовал за Джеком.

Глава сороковая

— Что это было? — прохрипел голос. Череп слегка потряхивало, когда дряблые высохшие сухожилия на шее пытались двигаться. — Я думал, что услышал что-то…

Гвен уставилась на голову, широко распахнув глаза. Просто голова. И тело. Не рук, не ног, а только переплетения проводов и трубок, поднимающихся из его выставленного на показ мозга, ну, и кишки. Невозможное, отвратительное.

Живое.

— Звучало, как выстрелы, — Гвен услышала, как сама произнесла это. Её голос был тихим и испуганным.

— Громче! — приказал труп. — Я вас не слышу!

Гвен теперь уже не знала, кричать ей или смеяться. Всё происходящее было как устрашающим, так и нелепым. Она не чувствовала в себе сил начинать разговор с трупом. Но всё же…

— Вы… живы?

— Что это было? Я сказал говорить громче!

— Как вы можете быть живы? — спросила Гвен. Её голос дрожал, но она была намерена задать этот вопрос. — Точнее, как возможно, что вы…?

— Вы сказали что-то про стрельбу?