Дар чародея

– Вообще, в этом доме, Надюша, творятся весьма странные вещи, – произнес он тихо, прищурившись.

– Правда? Вам тоже так кажется? – удивилась она.

– Да, дорогая. Я даже порой опасаюсь за свою жизнь.

– Отчего вы так говорите?

– Предчувствия у меня нехорошие бывают, – тихо заметил он. – Знаете, однажды я засиделся вот так же в библиотеке в темноте и чуть задремал. Потом часы пробили полночь, и я уже направлялся к себе в спальню, как на лестнице наверху увидел странный силуэт. В таком белом плаще.

– Женский силуэт?!

– Не подумайте, что я не в своем уме, Надюша, но дама показалась мне призраком, потому как летела над полом, а не шла.

– Я тоже ее видела! – воскликнула она порывисто, потрясенно впиваясь в него взглядом.

– Правда? – поразился граф Никита. – Мне думалось, что это я не себе.

– Неделю назад я видела эту белую даму в плаще наверху, у спален. И сейчас в коридоре вновь заметила ее, хотела догнать, но она бесследно исчезла.

Оба замолчали, разглядывая друг друга и что-то обдумывая.

– И что вы думаете по этому поводу? – поинтересовался Никита.

– Не знаю…

– Вот и я теряюсь в догадках, что это такое? Может, это наши галлюцинации? – спросил он напряженно.

– Ага, у двоих сразу, – как-то мрачно усмехнулась Надя.

– Согласен, странно, – признал он.

– Знаете, что я предполагаю?

– Что же? – он поднял на нее внимательный изумрудный взор.

– Это неприкаянная душа Лидии, она бродит по дому и не может улететь на небо, что-то держит ее.

– Но, если эта душа не может упокоиться, значит, она погибла насильственной смертью, – сделал вывод граф Никита, почесывая подбородок.

– Вы думаете?

– Скорее всего, это известный факт о душах умерших.

– Но кто мог желать смерти этой бедняжке? – спросила она, надеясь на то, что молодой человек выдвинет какую-нибудь другую версию, кто мог совершить это злодейство. Например, экономка или еще кто.

– Не знаю, – хмыкнул недовольно Никита. – Если бы знал, давно бы доложил об этом полиции, чтобы арестовали убийцу. Лидия была сама кротость и спокойствие, надо быть сущим чудовищем, чтобы желать ей смерти.

– Вы правы, Никита, – полепетала она.

– Однако полиция обвиняла моего брата, но я никогда не верил в это.

– Аркадий тоже обвиняет его.

– Этот щеголь-нахлебник ненавидит Сережу, – фыркнул граф. – Не думаю, что мой брат мог решиться на такое. Он обожал Лидию, конечно, жутко ревновал ее, но все же любил.

– Вы думаете, что ревность имела место в их отношениях?

– Однажды я наблюдал, как Сергей устроил ей скандал на людях, оттого что она дважды танцевала с кавалером. Он так сжал ее руку, что потом появился синяк, она мне сама показывала, но чтобы… ее… – он замялся, – нет, он на это не способен.

– То есть он бывает несдержан, – сделала вывод Надя, думая, что ни разу не видела Сергея в гневе за месяц знакомства. Он всегда был спокоен, миролюбив и добр по отношению не только к ней и домочадцам, но и к слугам.

– Вы хотите сказать…– Что возможно, Сергей, хоть и кажется спокойным, не может контролировать свои эмоции?

– Ну не знаю… хотя в ваших словах что-то есть, – задумчиво признал Чернышев.

– Ах, как бы я хотела разобраться во всем этом. Но Сережа не говорит о Лидии со мной, мало того, когда я начинаю спрашивать, он упорно молчит. Если бы он только все рассказал.

– А может, вам не надобно знать этого, Надюша? – неуверенно сказал граф. Его проникновенный взор выражал сочувствие.

– Да? Потому что правда ужасна?

– Нет, я не это хотел сказать.

– Но подумали!

Никита замялся и как-то странно взглянул на нее. Его лицо выражало искреннее участие.

– Я не смогу жить с ним, не зная всей правды, не буду доверять.

– Согласен, недоверие между супругами недопустимо, – кивнул Никита.

– Вот и я о том же, а вдруг ваш брат обманывает меня и не только меня и не так спокоен, как кажется?

– Надюша, вы преувеличиваете, хотя… да… иногда у него бывают неконтролируемые вспышки гнева.

– Правда? Никогда не видела его в гневе.

– Я же сказал, редко, просто вы ему дороги, вот он и сдерживается, – объяснил Никита. – Но поверьте, он не так тих и сдержан, как кажется окружающим.

– В тихом омуте черти… – повторила она недавние слова Дуняши.

– Ну уж, вы хватили, черти! Нет, конечно, – отрицательно помотал головой граф. – Брат с рождения непростительно добродушен, гневается он очень редко.

Теребя рукой подлокотник кресла, Надя напряженно думала, как все же узнать правду. Ей на ум опять пришла давняя идея.

– Никита Михайлович, я бы хотела снова осмотреть комнату Лидии Ивановны.

– Зачем? Опять хотите найти потайную дверь? – улыбнулся он.

– Нет, видимо, она мне и впрямь привиделась.

– Тогда за…

– Возможно, мне удаться найти что-то, – перебила она его, наперед зная вопрос, – что прольет свет на исчезновение жены вашего брата и вообще на это привидение.

– Вы решительно настроены, моя драгоценная, – хмыкнул Чернышев.

– Две недели назад я пыталась это сделать, я была в спальне Лидии, но не успела ничего, мне помешала экономка. Она так рьяно охраняет эту комнату, что даже мышь не проскочит.

– Это и понятно. Может оттого, что у нее есть что скрывать? – высказал предположение Никита.