Дар берегини

Где-то впереди, за деревьями, раздался звук рога. Свен, возглавлявший отряд, придержал коня и прислушался. Кто-то вышел навстречу – Ельге было не видно за конскими головами, – донеслись возбужденные голоса.

– Что там? – окликнула она Гримкеля.

Свен сделал знак дружине стоять на месте, а сам поскакал вперед. Остановился шагов через двадцать, соскочил с коня и стал, нагнувшись, что-то рассматривать.

– Да свежие совсем! – переговаривались отроки во главе отряда.

Ельга заметила среди них Шатуна и еще троих, которые не ездили с ними в Несдину весь, а были отправлены на поиски дичи. На плечах у младшего лежала туша подстреленной косули – кое-что промыслили сами.

– Навоз еще теплый!

– А здоровенный бычина!

Ельга тоже проехала вперед.

– Смотри! – Свен обернулся и показал ей цепочку турьих следов и вывернутых комьев земли, наискось пересекавшую влажную лесную тропу. – Только что прошел. Сейчас возьмем. Прямо как нарочно Велес нам на копья послал.

Он вернулся на несколько шагов назад и сделал знак отрокам:

– Вон туда, в редколесье. Растянулись цепью и пошли. Нагоним.

Весь его вид выражал нетерпение. Задумчивость и мрачность как рукой сняло: черты оживились, глаза засияли – оживление сделало его грубоватое лицо почти обаятельным. Ельга знала, что он с отрочества до страсти любит ловы, но никогда не видела его в этом деле. Ни при отце, ни тем более после его смерти ее никто на охоту не возил.

– Вы, отцы, – Свен глянул на бояр, – с Ельгой здесь на тропе оставайтесь. Мы потом сюда вернемся за вами. Живее, паробки!

Он свистнул и повернул коня прямо в редколесье, без тропы. Отроки оживленно двинулись за ним: им предстояла любимая забава, погоня, поединок со зверем. Все знали, что отличившихся в этом деле Свен особенно жалует, чествует и приближает.

Ельга с обидой взглянула им вслед. Если отроки сумеют добыть тура, это будет большая удача и обеспечит княжий двор мясом надолго, но ей вместо забавы предстояло томительное ожидание, а потом поиски ловцов. Едва ли они после погони за зверем сумеют быстро вернуться на то место, где их ждут, хотя местность здесь, вблизи стольного города, Свен и его люди знали хорошо.

За редколесьем вновь протрубил рог.

– Поехать глянуть, что ли? – пробормотал Доброст, уже посылая коня вперед.

Несмотря на почтенные годы и пегую бороду, охотничий раж в нем ничуть не утих. А тут ведь не заяц какой – тур, добыча княжеская.

Вслед за ним направился и Славигость: ему хотелось испытать своего коня в погоне. Не желая остаться на тропе одна, Ельга поехала за боярами, и вот они уже вчетвером скакали через редколесье. Только Гостыня, разморенный жарой и медовухой, сошел с седла и прилег прямо на траву под березой близ тропы.

– Куда ты, Ельговна? – крикнул на скаку Славигость. – Побудь на тропе! Слетишь еще!

– Нет! – Ельга мотнула головой. – Вы будете зверя гнать, а я Гостыню сторожить?

Когда бояре устремились в погоню, она даже обрадовалась. Едва ли у нее будет другой случай увидеть лов – это занятие не женское. В седле она, обучаемая с трех лет, сидела прочно, в лошади своей не сомневалась и теперь мчалась за Добростом. Впереди, где неслись Свеновые гриди, раздавался топот скачки, и Ельга, чувствуя все возрастающий раж, погоняла кобылу, чтобы догнать остальных. Ветки хлестали ее по ногам, задевали голову, она напряженно следила, чтобы кобыла не запуталась в буреломе, а один раз даже перескочила через поваленное бревно. Ничего подобного ей раньше переживать не приходилось; кажется, ни разу в жизни она не ездила по лесу без тропы, а к тому же вскачь! Было жутко каждый миг ожидать, что кобыла споткнется и ее выбросит вперед, прямо в какой-нибудь ствол, но и весело от стремительной погони, от ожидания встречи с диким зверем. Дичь, доставляемую на княжий двор, она видела только мертвой; живых зверей ей изредка случалось видеть лишь мельком, издалека.

Кони Свеновой дружины мелькали впереди, и Ельга следовала за кем-то из них, чтобы избежать препятствий, которые не успеет заметить сама. Довольно быстро она догнала последних, но Славигость мчался вперед, и она устремилась за ним. Вскоре она увидела вороного коня и знакомую спину Свена. Ельга едва успела испугаться, что брат разгневается, обнаружив ее тут, как впереди разом закричали. И она увидела, как впереди между деревьями мелькает нечто живое – огромное, черно-бурое.

«Да это и есть тур!» – со смесью испуга и восторга поняла она. С высокой холкой, крупнее домашних быков и волов, он был олицетворением дикой мощи леса.

Туров, могучих лесных быков, Ельга не раз видела и раньше, но всегда уже убитыми. И отец, и Свен много раз привозили с лова туров, но разделанными, снятые шкуры отдельно, головы, увенчанные огромными, раскинутыми в стороны могучими рогами, отдельно. Увидев быка живым, она ахнула от изумления перед его величиной и мощью: рослый Свен только и достал бы головой до его холки, а от конца одного острого рога до конца другого было как между ее раскинутыми руками. В эту пору быки держатся поодиночке, никого из его сородичей рядом не оказалось.