Дар Андромеды

Флеминг потянулся за пачкой сигарет, которую санитар молча положил на столик рядом с его креслом вместе с фруктами со льдом. Обслуживание, как и обещал Гамбуль, было очень хорошим. Он закурил сигарету, а затем задумчиво наблюдал, как дым спиралью поднимается от светящегося конца. — Есть одна возможность, — сказал он наконец. — Я, вероятно, смогу довольно легко разобраться в схеме. Нилсон, очевидно, проделал довольно хорошую работу, и молодой Абу Зеки знает свое дело. Компьютер будет работать, но это будет частично зависеть от информации, которую мы в него вводим. Если я заставлю его думать, что я за это…. Он сделал паузу, чтобы сделать глоток своего напитка. — В прошлый раз это была моя ошибка.

Я атаковал его, но на самом деле не смог победить. Но если я сообщу его схемам памяти, что они — «Интель» и компания — действительно против этого, его логические процессы придумают что-нибудь, чтобы победить их.

— Возможно, уничтожив их — и всю страну?"— предположила Дауни.

Флеминг кивнул. — Это было бы лучше, чем альтернатива.

Что означало бы, что это установило бы закон оптом через Гамбуль, Салима и остальных мошенников, на которых они работают.

Дауни задумчиво посмотрела на Андре, которая расслабилась в полусне, погруженная в дневные грезы. Она выглядела очень милой и женственной.

— А девушка? — спросила она.

— Я перестал думать о ней как о ком-то, ну, за пределами этой планеты. Она практически нормальный образец человеческой химии. Опасность заключается в том, что машина получает ее и использует. Я хочу прекратить это, что бы я ни делал или не сделал. Я довольно сильно привязался к ней.

— Не говори так грустно об этом! — рассмеялась Дауни.

Он оглянулся, чтобы убедиться, что Андре не слушает. — Дело не только в этом. Ее координация ухудшается. Она проводит слишком много времени так, как сейчас. И когда она двигается, она дергается, как при легком спазме. Сначала я подумал, что это шок или последствия ее переживаний, физические последствия ее травм. Но становится все хуже. Что-то не так с тем, как она была сделана.

— Ты хочешь сказать, что я совершила ошибку…

— Не обязательно ты, — заверил он ее. — Что-то не так с программой.

Он замолчал. Андре открыла глаза, лениво потянулась и села. — Какое великолепное солнце, — сказала она, улыбаясь.

Она вышла, довольно резко, из тени и начала осматриваться. Флеминг и Дауни видели, как она подошла к дверям компьютерного корпуса. Часовой, прислонившийся к стене, шагнул вперед, передумал и пропустил ее внутрь.

Флеминг вскочил со стула. — Почему они ее не остановят?

Он хотел пойти за ней, но Дауни протянула руку, чтобы остановить его.

— С ней все будет в порядке.

— С этим? — спросил ее Флеминг. — Ты сумасшедшая.

— Я не сержусь. Оставь ее там.

Флеминг неохотно остался. Они ждали напряженные и настороженные, пока шли минуты.

Внезапно неясный вибрационный гул, который все время доносился из здания, стал громче, и раздался ритмичный щелчок.

— Что это, черт возьми? — крикнул Флеминг, вскакивая на ноги.

Восклицание Дауни — Это компьютер, он работает — было излишним. Они оба бросились к вращающимся дверям и дальше по коридору.

Абу Зеки подбежал к ним. — Что случилось? — спросил его Флеминг.

— Я не могу сказать, доктор Флеминг, — ответил Абу. — Молодая женщина вошла, постояла, оглядываясь, а затем села перед панелью управления в сенсорном отсеке.

Флеминг протиснулся мимо него. Главный экран дрожал от волнистых полос света; сумасшедшие геометрические узоры перемещались, исчезали и меняли свои формы.

В кресле за пультом сидела Андре.

— Андре, — позвал Флеминг, остановившись перед лицом какой-то силы, которую он не понимал, но которая, казалось, парализовала его ноги. Она не обернулась. — Андромеда, — крикнул он.

Очень медленно она повернула голову. Ее бледное лицо светилось радостью.

— Он говорит со мной, — воскликнула она. — Он говорит!

— Боже мой, — простонал Флеминг.

Абу кашлянул. — Я должен пойти и сообщить мамзель Гамбуль о том, что произошло, — сказал он.

Глава 6 Циклон

Флеминг с опаской наблюдал за преображением, произошедшим с Андре. Вялость и почти детская невинность исчезли. Она была настороже и жаждала деятельности, но все же казалась невозмутимой. Флеминг знал, что изменения произошли из-за компьютера, но это была другая Андре, отличная от робота Торнесса — изменения были неопределимы, но, тем не менее, они были.

Его немного успокоили откровенность и доверие, которые она проявила по отношению к нему. Он думал об этом всю ночь, попеременно то лежа на своей узкой удобной кровати, то расхаживая по маленькой, опрятной комнате с кондиционером, которую ему выделили. К утру он принял решение.

Если он хотел уничтожить зло, которое он чувствовал в машине, он должен был каким-то образом заставить ее работать так, как он хотел. Это он уже решил сделать — это был его единственный возможный союзник против его хозяев. Но он не мог обмануть ее, если это действовало через Андре; он не мог обмануть ее. Ему тоже пришлось рискнуть, сделав из нее союзника. Утром он рассказал ей все, что чувствовал по этому поводу.