Даниил Гранин. Хранитель времени

«Я никогда не придавал значения своей гражданской деятельности. Никакой деятельности и не было. А были должности, меня куда-то избирали, зачисляли, давали красные корочки, по которым можно входить во всякие учреждения, бесплатно ездить в транспорте. Сделали меня членом обкома, это когда я был секретарем Союза писателей СССР. Сделали депутатом Ленсовета. Все напрасно. Толку от меня не было. Я не выступал, ничего не предлагал. Думаю, что это вполне устраивало начальство. Был народным депутатом СССР, членом Комитета по Госпремиям и многое другое».

Д. Гранин. Человек не отсюда

«Когда Георгий Иванович Попов был на службе, то есть в Смольном, был он страшным ругателем. Матерщинник, более того, был он хамский человек, людей обижал, оскорблял, сыпал угрозами. Московское начальство эти качества в нем почти ценило. Не явно, но одобряло, поскольку считалось это твердостью, необходимой жесткостью. Сталинский стиль даже после разоблачения культа личности все равно ценился. «Твердая рука!» «Спуску не давать, без этой интеллигентщины обойдемся». Я пребывал в то время секретарем Союза писателей в Питере. Иногда меня вызывали на бюро горкома, разбирали разные писательские выходки. Однажды Георгий Иванович стал кричать на меня, я сказал:

— Если вы сейчас не смените тон, я уйду.

— Попробуй, — сказал он, видно, первое, что ему пришло в голову, — попробуй.

Я пробовать не стал, а просто взял и вышел из зала заседаний.

Он закричал мне вслед:

— Это тебе дорого обойдется.

На следующий день меня вызвали к Толстикову, который был первым секретарем обкома, то есть над Поповым был начальник и, соответственно, находился на третьем этаже, а Попов на втором. Толстиков сказал мне:

— Вот тут пришла жалоба на тебя. От Попова. Напиши объяснение.

Я написал довольно резко о том, что не пристало секретарю ленинградской организации так грубо вести себя, да еще на заседании горкома. Ежели он не извинится, я больше в горком ни на какие приглашения приходить не буду. Написал что-то в этом роде. Толстиков прочел. Сказал:

— Вот и прекрасно.

Я говорю:

— Ну и что дальше?

— А ничего, — сказал он и спрятал обе бумаги в сейф.

А было известно, что оба они не ладили между собой, и, как мне потом объяснили, моя бумага была, очевидно, кстати для Толстикова на тему: «Вот как он обращается с интеллигенцией!».

Д. Гранин. Заговор

«После завершившего важнейший этап в гранинском творчестве романа «Иду на грозу» писатель обращается к ленинской теме. Тема эта, судя по публикациям и репортерским заметкам, занимает его давно, со времен Домбровского. И разрабатывается она в том же, счастливо найденном ключе: всегда ленинские мысли о человеке и человечности определяли исходные позиции и направление работ Гранина. В «Искателях», отчасти в «После свадьбы», «Иду на грозу» мы можем проследить, как шаг за шагом, в результате победы социализма, складывался тип человека интенсивной духовной жизни, творца нового мира. «Азу» научного коммунизма писателями типа Гранина трансформируются в воззрения эстетические. И это весьма существенно в развитии тем живых, общечеловеческих.

Но почему в творческой биографии Гранина возникает киносценарий «Первый посетитель»? Какие нити тянутся от изображения первой в мире социалистической революции к научному поиску? Что это: другая тема или та же, применительно к другим обстоятельствам, иной поре? Думается, что у писателей современной темы возникают новые импульсы обращения к историко-революционному жанру. Они в потребности самому дознаться, что и как завоевывалось? И в чем действие ленинского стиля ныне?

Непосредственно о Ленине в сценарии рассказывается не столь уж много. Он появляется эпизодически, то в водовороте революционных событий, то в изменивших судьбу крестьянина Василия Шубина встречах и разговорах. У Гранина, как я понимаю, был трудный замысел. Он хотел показать, что ощущал Ленин в первый день прихода к власти, как он учился управлять государством.

Киносценарий любопытен не только тем, что в нем показан первый посетитель, пришедший к Ленину по своему, казалось бы, личному вопросу, что, конечно, само по себе представляет огромный интерес. Однако в плане развития Ленинианы роль этого факта, как и фабулы сценария в целом, шире философски, социально, исторически».

О. Войтинская. Даниил Гранин

«Упомяну о сценарии Д. Гранина «Первый посетитель». Здесь, как мне представляется, мало возможностей для создания интересного, яркого фильма. Талантливый писатель, к сожалению, не проявил в этом произведении творческой оригинальности. В памяти встают аналогичные эпизоды и ситуации из фильмов «Ленин в Октябре», «Человек с ружьем», «Выборгская сторона»… Своего, нового в проблематике этого сценария, где сюжет держится на встрече Ленина с крестьянином, у которого несправедливо отняли лошадь, на мой взгляд, крайне мало. Думается, что сценарий не дает широкого простора для режиссерского творчества».

Ал. Дымшиц. Кинолениниана // Огонек, 1966, 7 августа