Читаем Даниэль Деронда полностью

Но были ли приятны друг другу джентльмены? Мистер Грандкорт поставил свой стул так, чтобы сидеть лицом к лужайке. Положив левую ногу на другой стул, а правой рукой облокотившись на стол, он курил толстую сигару, в то время как мистер Лаш продолжал завтракать. Около полудюжины собак различных пород лениво входили в комнату, принимали позу услужливого внимания, отдавая предпочтение то одному, то другому джентльмену, и уходили обратно в сад. Ведя беззаботную жизнь, они лишь изображали голод, выпрашивая деликатесы, а затем отказываясь их есть. Так вели себя все, кроме красивого темно-каштанового водяного спаниеля, точнее спаниельши, по кличке Фетч. Она сидела неподвижно, задрав выразительную мордочку, и преданно смотрела на Грандкорта. Тот, однако, держал на коленях маленькую мальтийскую болонку в серебряном ошейнике с крохотным колокольчиком и, как только рука освобождалась от сигары или чашки кофе, принимался гладить теплый пушистый комочек. Фетч, безусловно, ревновала, поскольку хозяин не обращался к ней ни словом, ни взглядом. Наконец терпение собаки лопнуло: не в силах вынести пренебрежение, она осторожно положила большую шелковистую лапу на ногу невнимательного хозяина. С полминуты Грандкорт смотрел на Фетч все с тем же каменным лицом, после чего отложил сигару, поднес флегматичную болонку к подбородку и начать ее ласкать, при этом не сводя с Фетч мрачного взгляда. Время от времени бедняжка принималась жалобно подвывать, но тут же замолкала, словно стараясь скрыть досаду, и, наконец, положила голову на ногу хозяина. В глазах спаниеля читалась мольба. Так, по крайней мере, должен был понять поведение Фетч любитель собак, а Грандкорт держал их так много, что, несомненно, считался большим любителем. Во всяком случае, поведение Фетч забавляло его. Однако, как только подвывание собаки переросло в громкий лай, Грандкорт без единого слова сбросил ее с ноги, небрежно посадил болонку на стол и посмотрел на сигару, еще больше рассердившись на Фетч, так как именно из-за нее мерзкая сигара погасла. Между тем Фетч, подобно многим человеческим представительницам своего пола, не найдя в себе сил успокоиться, завыла в полный голос.

– Будь добр, выгони эту скотину, – обратился Грандкорт к Лашу, не повышая голоса и даже не взглянув на него, как будто рассчитывал на постоянное внимание.

Лаш немедленно встал, взял Фетч на руки, хотя та весила немало, и вынес собаку в сад. Вернувшись, зажег сигару, сел напротив Грандкорта и после короткого молчания произнес:

– Вы сегодня поедете в Кветчем-Холл верхом или в экипаже?

– Я не собираюсь в Кветчем-Холл.

– Вы и вчера туда не ездили.

С полминуты Грандкорт курил молча, а потом заметил:

– Полагаю, ты отправил мою карточку с извинениями.

– Я сам туда поехал и сказал, что вы обязательно скоро появитесь. Они решат, что какая-то неприятность помешала вам исполнить намерение, особенно если не увидят вас сегодня.

Опять наступило молчание. Затем Грандкорт спросил:

– Кто из мужчин приглашен сюда вместе с женами?

Лаш достал записную книжку.

– Капитан и миссис Торрингтон прибудут на следующей неделе. А еще мистер Холлис с леди Флорой, Кушеты и Гогофы.

– Довольно пестрая компания, – заметил Грандкорт. – Зачем ты позвал Гогофов? Когда рассылаешь приглашения от моего имени, будь добр заранее показывать список, а не тащить сюда великаншу, даже не предупредив меня. Своим присутствием она испортит вид комнаты.

– Но вы сами пригласили Гогофов, встретившись с ними в Париже.

– При чем здесь парижская встреча? Я не раз велел тебе предоставлять мне список гостей.

Подобно многим Грандкорт разговаривал с разными интонациями. До сих пор мы слышали, как он говорит, притворно растягивая слова в лениво-скучающей манере. Однако последняя фраза прозвучала приглушенно, словно про себя, но в то же время абсолютно четко, не допуская возражений, о чем Лаш прекрасно знал.

– А еще кого-нибудь желаете пригласить?

– Да, найди несколько приличных, благообразных семей с дочерьми. И одного из ваших проклятых музыкантов. Только не этого нелепого парня.

– Не знаю, согласится ли Клезмер поехать к нам даже после того, как покинет Кветчем-Холл. А мисс Эрроупойнт любит хорошую музыку.

Лаш говорил беззаботно, однако на самом деле пользовался удобной возможностью, чтобы внимательно понаблюдать за Грандкортом. Тот впервые поднял глаза на собеседника, дважды глубоко затянулся, роскошно выпустил кольца голубого дыма и с нескрываемым презрением произнес:

– Скажи на милость, какое мне дело до мисс Эрроупойнт и ее музыки?

– Большое, – игриво ответил Лаш. – Впрочем, возможно, особо напрягаться не придется. Но прежде чем жениться на миллионе, положено соблюсти кое-какие формальности.

– Вполне вероятно. Но я не собираюсь жениться на миллионе.

– Жаль отказываться от подобной возможности и разрушать собственные планы.

– Полагаю, ты говоришь о своих планах.

– У вас долги, а наследство не бесспорно, и обстоятельства, в конце концов, могут сложиться неблагоприятно.

Грандкорт промолчал, и Лаш с воодушевлением продолжил:

Перейти на страницу:

Все книги серии Зарубежная классика (АСТ)

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Тяжелые сны
Тяжелые сны

«Г-н Сологуб принадлежит, конечно, к тяжелым писателям: его психология, его манера письма, занимающие его идеи – всё как низко ползущие, сырые, свинцовые облака. Ничей взгляд они не порадуют, ничьей души не облегчат», – писал Василий Розанов о творчестве Федора Сологуба. Пожалуй, это самое прямое и честное определение манеры Сологуба. Его роман «Тяжелые сны» начат в 1883 году, окончен в 1894 году, считается первым русским декадентским романом. Клеймо присвоили все передовые литературные журналы сразу после издания: «Русская мысль» – «декадентский бред, перемешанный с грубым, преувеличенным натурализмом»; «Русский вестник» – «курьезное литературное происшествие, беспочвенная выдумка» и т. д. Но это совершенно не одностильное произведение, здесь есть декадентство, символизм, модернизм и неомифологизм Сологуба. За многослойностью скрывается вполне реалистичная история учителя Логина.

Фёдор Сологуб

Классическая проза ХIX века