– Напротив, новое ощущение станет намного сильнее.
– Глубокое высказывание. Я не понимаю.
– Трудно ли мисс Харлет объяснить силу ее власти? – обратился к миссис Дэвилоу мистер Грандкорт.
Нежно улыбнувшись дочери, та ответила:
– Насколько мне известно, люди не сетуют на ее непонятливость.
– Мама, – проговорила Гвендолин укоризненно, – я восхитительно глупа и хочу, чтобы мне все объясняли, особенно когда смысл сказанного приятен.
– Если вы глупы, то должен признать, что глупость действительно восхитительна, – сообщил мистер Грандкорт после обычной паузы, хотя явно знал, что и когда следует сказать.
– Начинаю подозревать, что кавалер обо мне забыл, – заметила Гвендолин спустя несколько минут. – Пары уже становятся для кадрили.
– За это он заслуживает отставки, – решительно провозгласил Грандкорт.
– Полагаю, его вполне можно простить, – отозвалась Гвендолин.
– Должно быть, произошла какая-то путаница, – вмешалась миссис Дэвилоу. – Мистер Клинток придавал приглашению слишком большое значение, чтобы о нем забыть.
Но в этот момент подошла леди Брэкеншо и обратилась к Гвендолин:
– Мисс Харлет, мистер Клинток поручил мне передать его глубочайшее сожаление, но он не сможет танцевать с вами. Его отец, архидиакон, прислал за ним нарочного. Видимо, произошло что-то важное, и мистер Клинтон был вынужден удалиться в полном отчаянии.
– О, со стороны мистера Клинтока крайне благородно вспомнить о приглашении в неблагоприятных обстоятельствах, – признала Гвендолин. – Очень жаль, что ему пришлось нас покинуть. – Проявить вежливое сожаление относительно столь удачного стечения обстоятельств оказалось очень легко.
– В таком случае можно ли мне воспользоваться несчастьем мистера Клинтока? – осведомился Грандкорт. – Можно ли надеяться, что вы позволите занять его место?
– Буду рада танцевать эту кадриль с вами.
Стечение обстоятельств показалось Гвендолин счастливым знамением. Встав в пару с Грандкортом, она ощутила прилив утреннего вдохновения и уверенность в собственной избранности. Ни один джентльмен не смог бы двигаться под музыку с такой безупречной легкостью, с какой это делал Грандкорт, а отсутствие пристального внимания соответствовало вкусу партнерши. Теперь Гвендолин не сомневалась, что он стремился выделить ее из общего ряда и недвусмысленно выразить свое восхищение. Сейчас уже казалось возможным проявить свою власть и отказать ему во взаимности, тем самым продемонстрировав мистеру Грандкорту истинное к нему отношение. Не меньшее удовольствие доставляло и осознание того, что из всех незамужних леди ей одной-единственной оказали предпочтение, и это не укрылось от глаз собравшихся на балу. Закончив кадриль, Гвендолин возвращалась на свое место под руку с мистером Грандкортом и в эту минуту казалась самой недальновидной из всех живущих на свете молодых особ. Они подошли к мисс Эрроупойнт, стоявшей в обществе леди Брэкеншо и нескольких джентльменов. Богатая наследница приветливо посмотрела на Гвендолин:
– Надеюсь, вы проголосуете за нас, мисс Харлет, и мистер Грандкорт тоже, хотя он и не стреляет из лука.
Проявив умеренное любопытство, Гвендолин и ее спутник выяснили, что речь шла о голосовании по поводу пикника в клубе лучников в Карделл-Чейсе, где вечерний праздник в свете фонарей, развешанных на деревьях, обещал стать более поэтичным, чем бал при свечах.
Затея показалась Гвендолин чудесной, и мистер Грандкорт ее поддержал, после чего стоявший рядом с леди Брэкеншо мистер Лаш обратился, причем весьма фамильярно, к Грандкорту:
– Диплоу мог бы стать отличным местом для праздника, к тому же очень удобным: между дубами у северных ворот есть прекрасный участок.
Мистер Грандкорт не обратил никакого внимания на эти слова, однако Гвендолин по-новому взглянула на мистера Лаша и решила, во-первых, что тот наверняка находится в близких отношениях с хозяином Диплоу, а во-вторых, что никогда не подпустит этого человека ближе чем на ярд. Толстый, хотя и чрезвычайно подвижный мистер Лаш с его выпуклыми глазами и густыми, черными с проседью волосами вызывал у нее глубокую неприязнь и отвращение. Чтобы избавиться от липкого взгляда, она пробормотала, обращаясь к Грандкорту:
– Давайте продолжим путь.
Джентльмен немедленно подчинился, однако, оставшись наедине с мисс Харлет, в течение нескольких минут не проронил ни слова. Она же наполовину в шутку, наполовину всерьез решила провести эксперимент и не пожелала заговорить первой. Они вошли в просторную оранжерею, мягко освещенную китайскими фонариками. Другие пары прогуливались в отдалении, так что не могли помешать их разговору, однако оба продолжали молчать, пока не достигли противоположного конца, где располагался еще один вход в бальный зал. Грандкорт остановился и медленно поинтересовался:
– Вам нравятся подобные вещи?