Данфейт (СИ)

— Только часть из них, и, насколько могу судить, меньшую. Если мийяне вымрут, традиции эти погибнут вместе с ними.

— Скорее, уйдут, а не «вымрут», — уточнил Орайя.

— Они не уйдут. Это место — их дом, а дом для мийян — святыня.

Данфейт посмотрела на Кимао и поняла, что тонет. Он говорил ее словами, так же уверенно и прямо, как хотелось сказать ей. Он верил в эти слова, и гордость за мийянский народ сквозила в его репликах. Чужак для них, он не просто вник в суть этих обычаев, он уважал их, возможно даже, соблюдал. Кимао почувствовал на себе этот взгляд, такой пристальный, будто проникающий в него самого и поджигающий нечто внутри, как поток воздуха, устремляющийся на тлеющие угли в жаровне, грозящий раскалить их до предела, чтобы расплавить сам металл.

— Кимао!!! — закричала Айрин и бросилась вперед, выбивая у него из рук рукоять ножа.

Кимао подскочил с места, когда нож упал в кастрюлю с водой и зашипел. Он взглянул на свои руки: ничего. Ни единого ожога. Он посмотрел на Данфейт. Она заставила его сделать это. Она заставила его спроецировать собственные эмоции в жар, плавящий металлическую рукоять ножа, что он держал в руках.

— Ничего себе! — воскликнул Террей, доставая из кастрюли нож, на котором отпечатались пальцы Кимао. — Хотел бы — так не смог!

— О чем ты думал?! — закричала разгневанная Айрин. — Руки тебе не дороги?!

— Прекрати орать на меня! — прогремел Кимао и выдернул ладонь из хвата Айрин.

Она отстранилась и с неверием посмотрела на него. Он никогда не повышал на нее свой спокойный уверенный голос. Никогда не позволял себе вот так выдергивать ладонь. Никогда не унижал ее подобным образом, тем более в присутствии окружающих.

— Что с тобой? — прошептала она.

— Ничего! Твой чай стынет!

— Я уже выпила его, — произнесла Айрин и отвернулась от пристального взгляда темных глаз.

Данфейт продолжала пребывать в оцепенении.

— Что с тобой? — спросил Кимао, приближаясь к ней и склоняясь к ее лицу.

Айрин, услышав это, обернулась. Этот голос… Как быстро он изменил свой тембр, превратившись из стального в мягкий, урчащий на ухо, только не ей, а ее сестре…

— Я устала, пойду прилягу, — произнесла Данфейт и, бросив нож на стол, рванула из кухни.

— Что это с ней? — не поняла Эрика.

— Оставь ее, — ответил Кимао и отправился следом за Данфейт.

***

Данфейт знала, где ей укрыться. Ванная комната на втором этаже, расположенная в конце коридора, вот куда она намеревалась пойти. Дани не успела закрыться внутри: Кимао вовремя вставил ногу в проем и распахнул дверь настежь.

— Возьми себя в руки и успокойся.

Данфейт посмотрела на зрячего и отвернулась.

— Я не контролирую это, — прошептала она. — Не контролирую себя, а значит, подвергаю опасности остальных.

— Ты не можешь контролировать все. Прими это и успокойся.

— И ты так спокойно говоришь об этом?

— А разве у меня есть выбор?

— Я все пытаюсь вспомнить, когда умерла в первый раз, зацепиться за момент, в котором утратила жизнь, и не могу. Я знаю, что это произошло на Мийе, тогда, когда я погибала в шатре Морайи. Но, когда? Когда конкретно?! Это мучает меня. Не дает мне спать. Я вспоминаю их, всех их, кого должна была увидеть там, но их не было, и мне становится тревожно. Вдруг, это произошло не тогда? Вдруг, он сам создал меня, скрыв этот факт от всех остальных?

Кимао подошел к ней и, приложив ладони к ее лицу, заставил посмотреть ему в глаза.

— Ответ кроется в твоем сознании. Не пытайся найти его, просто вспомни и все. Оно придет само, но ты должна захотеть вспомнить, не страшась того, что может тебе открыться.

— Я не могу, — прошептала Данфейт, глядя на него.

— Можешь.

— Не могу…

— Можешь. Ты все можешь.

Данфейт парализовало. Она попыталась поднять руку, чтобы прикоснуться к нему, но не смогла. Воля, мысли, все поддавалось его влиянию и противостоять силе, подобной этой, она уже была не в состоянии.

— Вспоминай, — прошептал Кимао, и Данфейт поняла, что тонет в его черных глазах.

Эта чернота окутала ее и пространство вокруг, она поглощала и затягивала в себя ее сознание, она заставила ее глаза закрыться, а тело окунуться в забытье.

Вокруг больше ничего не было видно. Пыль и яркий свет, белый, слепящий глаза и принуждающий их закрыть. Они все закрыли глаза. Вся деревня опустила свои веки и умолкла. И шум ветра тут, рядом с ними, и нечто ужасное, что может их погубить.

Данфейт прижалась лбом к земле и закрыла голову руками. Кто-то навалился сверху и укрыл ее своим телом. Дани повернулась, пытаясь открыть глаза.

— Это я, — прошептал Сайми и прижался носом к ее щеке.

Вдалеке, сквозь ветер бури, накрывшей пустыню, она услышала свист. Данфейт сжалась сильнее и застыла. Звук приближался, и в ушах начало звенеть. Данфейт закричала от этой боли, но собственного голоса так и не услышала. Он утонул в этом гуле, в этой буре, он затерялся в крике Сайми и тех, кто был рядом с ними. Земля застонала и затряслась. Нечто пронеслось над их головами. Они все это ощутили. Поняли, когда звон в ушах сменился немой глухотой. Данфейт подняла голову и открыла глаза. Свечение погасло, и буря начала стихать.