— Неважно, — не дождавшись ответа, сказал камилл. — Сначала повторим то, что я всегда тебе говорил. Сейчас, и, кажется навеки вечные ты — лишь бадра. Смердящий дикарь, которого чураются даже люди. Ты хуже человека, Иенааль. Вот, посмотри на Жевра! Кто он? Кусок говна — извини, приятель, но так и есть, — Жевра усмехнулся, показав редкие гнилые зубы. — А ты хуже него, мой дорогой. И это не оскорбление. Что стоят оскорбления таких говнюков, как мы с Жевра? Так считают твои соплеменники. Соплеменники ведь не примут тебя, так? Ты будешь моим рабом всегда, останешься им и после моей смерти. И позор твоему клану. Твой клан уже низвергнут. Они наверняка отправлены в пустоши. Потому что ты не свершил… как это у вас зовется-то? Ритуальное самоубийство с помощью чунта — ножа освященного в молоке… опять забыл… впрочем, не важно. Видишь? Я много чего знаю! Когда ты попался, уж мы позаботились, и твой ножичек изъяли. И вот, ты сидишь тут уже пять лет, а твой клан мерзнет в пустошах. Покаяние и смирение! Пока ты не умрешь, как подобает воину, не умрут и они, искупив кровью запятнанную честь.
Рогволод рассматривал имера, стремясь выловить хоть малейший признак эмоции. Ничего. Традиционно холодные, привыкшие искоренять всё суетное
— Но… — продолжил Рогволод. — Я никогда ведь не начинал с этого? Вот ответь мне, дружочек, хорошо ли ты читал «Мистерии»? Что может спасти тебя и твой клан? А?
Иенааль, дышавший тихо и незаметно, согласно чии, все же на миг затаил дыхание. И это не укрылось от проницательного старика.
— Подловил? Вот так! Хоть я и моложе тебя, мой ненаглядный, но тоже пожил, и уму-разуму научился. Спасти тебя и твой клан может только спасение нации. Великая цель!
— Я не верю тебе, туша. Что ты можешь знать о великой цели?
— Пусть проклянет меня Кру! Что тут знать-то? Погасить Источник — вот великая и единственная цель. Цель похода Ассадхи, благословленного Неведомыми. Благословенного предками. Воина, давшего обет одиночества, воина, смирившего плоть и разум. Ассадха снизошел до людей, если можно, конечно, так назвать дикарей севера, и стал избранным. Дать великую жертву, низвергнувшись в бездну, проклясть себя и чрез боль, отринув гордость, семью и достоинство, достичь великой цели — избавить мир от проклятия Источника. Когда-то это попытался сделать Беркут. Ныне дамнат, осужденный и проклятый вовеки. И людьми и имерами, что примечательно. Всё согласно букве и духу учения кудха. С каких это пор у вас проклятое искусство, за что так порицали и преследовали Беркута, стало главенствующим? А? Времена меняются, не так ли? Только вот что я тебе скажу, бесценный мой. Вы не сможете этого сделать. Ни Ассадха, ни кто-либо другой. Сказать почему?
Иенааль промолчал, не подавая вида, но Рогволодуже понял — внутри имера бушует ураган.
— Если ты попросишь, я скажу почему. Снизойди же, Иенааль, Волк пустошей.
— Ты знаешь мое сакральное имя? — не шелохнувшись, едва слышно произнес Иенааль. — Теперь я тоже дамнат.
— Считай, что оно явилось мне во сне.
Воцарилось молчание.
— Говори, — наконец, сказал чистокровный.
— Ваша безмерная гордыня стоила вам родины. Арут, Анната, Кальвент — как все это раньше звалось? Мидиарахна, так кажется. О, еще Батхос. Это ведь бывшая цитадель Неведомых? Я угадал? Не удивляйтесь, это всего лишь предположение. Ткнул пальцем и вот, видите, как оно? Попал. Впрочем, тут и гадать-то нечего. И так понятно, что это бывшая тайная обитель. У нас достаточно ученых мужей, способных перевести вашу вязь на стенах, видите ли.
Рогволод усмехнулся и потер руки. Все, Иенааль попался. Теперь он его не отпустит. Камилл заерзал. Вот опять: от долгого сидения начинала болеть задница и сводить ноги. Как всегда некстати.
— Пес!
— Да, господин?
— Подушку ты прихватить забыл, верно? Знал ведь, что мне предстоит важный разговор с господином Иенаалем!
— Не знал, господин.
— Ах, ты еще спорить будешь! — Рогволод схватил трость и ударил слугу. А скорее неловко ткнул в живот. Вряд ли эта бестолковая детина что-то почувствовала. Рогволод подумал, что экзекуция скорее вызывала жалость, чем страх. Еще одно напоминание, что ему давно пора на тот свет. А ведь когда-то он охаживал нерадивых плеткой… Некоторых забивал до смерти…
— Простите, господин, — пробормотал Пес.
— Глупая ты скотина!
— Простите, господин.
— Жевра!
— Я слушаю, архонт?
— Сними свой армяк и постели на кресло.
— Слушаю, архонт.
Иенааль наблюдал за тем, как два дюжих мужика поудобнее устраивают немощного старца с нескрываемым отвращением. Только проклятые имеры могут так презирать.
— Я знаю, что ты думаешь, — сказал Рогволод, вздохнув с некоторым облегчением. — Примерно так сношаются навозные жуки, верно? — он коротко скрипуче рассмеялся. — Жевра!
— Слушаю, Архонт?
— Принеси-ка воды, только потеплей, в горле пересохло.
Жевра удалился.