Дальше фронта

Впрочем, напитавшиеся жизненной силой товарищи теперь тоже представляли для него определенный интерес. Да и запах двух десятков людей, находящихся всего в нескольких метрах, никуда не делся.

Некробионт с развороченным картечью животом, щупловатый и вообще жалкий, как последний котенок в помете, бросился на ближайшего к нему приятеля, и тут же рухнул на землю от удара ружейным прикладом. Полноватый мужик, хорошо одетый, которому очень бы подошли очки в тонкой золотой оправе, не только сбил его с ног, но и, приставив ко лбу ствол карабина, равнодушно выстрелил. Значит, не забыл, как пользоваться оружием, и понимал, что оно смертельно и для единожды уже умерших.

Миллер сдавленно икнул. Да уж, выстрел в голову, в упор из ружья крупного калибра выглядит неэстетично. Даже для опытного охотника. Головы-то, собственно, и не осталось.

«А сейчас еще начнется ураганное гниение», – мельком подумал Максим.

У остальных некробионтов поступок товарища не вызвал протеста. Вообще никакой реакции. Они были сыты, они блаженствовали доступным им образом. Словно бы еще не понимая, что пойманы и заперты.

– Так, пункт первый выполнен, – удовлетворенно произнес Бубнов не то самому себе, не то и Миллеру тоже. А в мегафон объявил на всю поляну: «Личному составу оставаться на местах. Бдительности не терять, БТР – вперед».

Спустившись по нескольким забитым в ствол дерева скобам, он подошел к клетке, прикрываясь корпусом бронетранспортера.

Из рассказов Ляхова Максим знал, что некробионты, по крайней мере израильские, способны к общению на человеческом уровне.

– Эй, там! Предлагаю выбросить все имеющееся оружие наружу. Питание и нормальное обращение гарантирую. В противном случае прикажу немедленно открыть огонь на поражение!

Подрагивающий в такт холостым оборотам дизеля ствол пулемета подтверждал серьезность угрозы.

Все карабины немедленно вылетели наружу через просветы между прутьями. Хоть живой, хоть покойник с детства привык, что российская армия шутить не любит.

– Все? Ножей, пистолетов ни у кого не осталось?

– Ножи тоже, командир? – сдавленным, но отчетливым голосом спросил старший.

– Тоже, тоже, бросай все.

Убедившись, что распоряжение выполнено, Бубнов позволил себе слегка расслабиться, достал из портсигара папиросу. Миллер стоял сзади и слева, держа ружье на изготовку. Ему очень интересно и одновременно странно было видеть вместе, в одном качестве и тех, кто копал могилу, и тех, что покорно ждали, когда товарищи их зароют. Сразу узнал того, разговорчивого и умного, которого хотел взять живым, да не получилось.

– А теперь поговорим. Ты здесь главный в своей банде? – Максим указал пальцем. – Ты понял, что с вами случилось?

– Кажется, понял, командир. Никогда не верил в такое, а вот приходится. А вы тогда кто – ангелы небесные или по другому ведомству?

Бубнов для себя решил, что если он будет продолжать воспринимать происходящее с точки зрения обычного человека, то повредится в уме не хуже капитана второго ранга Кедрова. Тому как раз именно на этом сорвало башню. А здесь нужно исходить только из непосредственной реальности, не забивая голову пустяками.

– Абсолютно по-другому. А у вас появился прекрасный шанс и в этом мире устроиться с максимально возможным комфортом. Райских садов не гарантирую, но и котлы со смолой, и раскаленные сковородки можно пока вывести за скобки. При разумном поведении. Что сейчас и проверим…

– Эй, а тебя, господин, я запомнил, – неожиданно сказал покойник, обращаясь к Миллеру.

– Да неужели? – не растерялся войсковой старшина. – И как воспоминания?

– Не то чтобы очень. Пока ты на дороге суетился, я на тебя все время и смотрел, от тебя главной пакости ждал, думал, что хозяин твой носом в грязь зарылся и в штаны наложил. А потом как кувалдой по лбу – и все. Очнулся уже в этом качестве.

– Так и не хрена ворон ловить, – мстительно сказал Миллер. – Не умеешь – не берись!

Остальные покойники интереса к разговору не проявляли, сгрудились в дальнем углу клетки, осоловевшие, с бессмысленными, неживыми глазами. Будто стараясь максимально соответствовать своей нынешней сущности. Это было достаточно странно, с точки зрения Бубнова. Разве только допустить, что каждый из них активизируется прямым и напористым обращением лично к нему, а так посланцы внешнего мира для них интереса, кроме пищевого, не представляют.

Но Максиму заниматься сейчас праздным теоретизированием было недосуг. Главное – немедленно и в полной сохранности доставить добычу в Центр, а там для их изучения найдется и время, и специалисты.

У нас ведь как – объяви конкурс на замещение вакансии главного некроманта или обер-чернокнижника, с чином и приличным окладом жалованья, от кандидатов отбоя не будет. И каждый солидные рекомендации с последнего места работы предъявит, и ходатайства научной и иной общественности.

Глава двадцать четвертая