Дальневосточный штиль

— Да чего у этих нелюдей блохастых при себе может быть ценного? — презрительно скривился Первый Петр, однако вместе с остальными наименее пострадавшими стрельцами принялся обшаривать территорию. И всего через полминуты солдатам улыбнулась удача — они заметили сначала следы от громадных и почти волчьих лап, а потом и груду отвратительно воняющих кожаных мешков с хитрой системой заплечных и поясных лямок, сваленных под разлапистой елкой. При подкрадывании к людям псоглавцы не проваливались в снег — видимо, шаманка не только наложила на них чары невидимости, но и как-то смогла даровать своим сородичам еще одну полезную способность. Однако держать подобное заклинание до обнаружения противника она явно считала излишним, пусть даже оно и облегчало перемещение по лесу.

— Ох, смердит-то как пакостно!.. — Удачливый мародер, которым оказался Идрис, поспешил сунуть нос внутрь потертых котомок, пестреющих кое-где отличающимися по цвету и фактуре заплатками. Вещи явно были в употреблении не один год, ну да гноллы не особенно гнались за модой: сложновато это делать, когда в магазины не пускают иначе как чучелом. — Ха, а похоже, нам сегодня везет! Тут шкурок беличьих штук десять, пара лис, куница и даже соболь один! Чур, он мой!

— Потом трофеи делить будете, а сейчас сюда тащите эту сумку. — Олег нервничал. Ему казалось, что он уже слышит, как ворочается медленно пробуждающееся чудовище, которому с каждым мгновением все меньше и меньше хочется лежать на прежнем месте. — Кхе-пкхе-хе!.. Что за дрянь?! Аж глаза режет! Эти псины, похоже, как-то сумели и скунса добыть, наплевав на то, что эта вонючка только в Северной Америке и водится!

Не став разбираться в вытряхнутой себе под ноги куче барахла, тем более что несло откуда-то оттуда такими ароматами, что амбре солдатского сортира казалось по сравнению с ними нежным благоуханием, Олег загрузил внутрь мешка все имеющиеся гранаты, а потом чуть надрезал боковину сумки. Опытные пироманты не обязаны были видеть то, что жгут, но ему до такого владения магией огня оставалось больше, чем упавшему в воду кирпичу — до корабельного якоря. Но если взгляд чародея мог остановиться на краешках торчащих из отверстия фитилей, то воспламенить их становилось относительно легко даже с большой дистанции.

Зомби, в котором собственно живого мертвеца, а не просто прогуливающегося по своим делам гнолла при первом взгляде не смог бы опознать даже соплеменник, послушно потопал в заданном направлении, ведущем его прямо в зубы спящего чудовища. А вслед за ним отправились стрельцы, пошатываясь и тяжело дыша, а также местами используя свои пищали как костыли, чтобы опереться на них в особо тяжелые моменты. Да, Олегу казалось, будто пули не смогут особо повредить монстру… но он все же не являлся профессиональным пророком, чтобы настолько сильно полагаться на смутные предчувствия будущего. Да и потом, несколько лишних отверстий в теле еще никому на пользу не пошли. Может, как раз десятка-другого метких попаданий и хватит порождению сибирских чащоб после взрыва гранат, чтобы окончательно испустить дух.

Как оказалось, интуиция боевого мага не обманывала. Когда гнолл, пошатывающийся из-за нарушенной после смерти координации, ступая почти след в след своего предшественника, приблизился к плотоядной скале, в ней открылись две ярко-зеленые щели. Потом они расширились до размеров тележного колеса, в них обнаружились вертикальные зрачки, и только тогда до людей дошло, что это глаза. А громадный валун — и не валун вовсе, просто голова воистину громадного чудовища, фактурой своей шкуры напоминающего камень. Монстр подслеповато и несколько обескураженно уставился спросонья на такое обилие добычи под самым носом. Видимо, ему раньше никогда не подавали завтрак в постель. Его цепкий язык выстрелил вперед, обвился вокруг зомби-гнолла и потащил его в довольно скромную для обладателя подобных габаритов зубастую пасть.

А потом из-под снега вылезла лапа. Длиной в семь с лишним метров, с ладонью, куда можно бы было спрятать телегу, и когтями-саблями, подходящими для разрытия рассчитанных на артиллерийскую бомбардировку бункеров. Эта чудовищная конечность ударила о землю, мимоходом сломав подвернувшуюся под нее молодую ель, и, опираясь на нее, гигант стал подниматься. Внешне он напоминал гибрид гориллы со слоном и был большим. Очень большим. Огромным! Величиной с четырех-, а то и пятиэтажный дом. Серая шкура пестрела многочисленными шрамами и бородавками. Бугры перекатывающихся под ней тугих мускулов явно обладали достаточной силой, чтобы выламывать с корнями вековые дубы, раздирать на части бронетехнику, ломать крепостные ворота и метать валуны размером с человека по пролетающим на опасно низкой высоте летучим кораблям.