Дальгрен

– Опять хочешь меня вытурить? – Перец нагнулся, открыл дверцу, достал новую бутыль и поставил подле первой, уже опустевшей.

Шкет разглядел за дверцей еще четыре галлона и решил, что надо уходить, едва допьет.

– А куда это банда Кошмара сегодня утром намылилась?

– Ты сказал, что их видел. Сколько их было?

– Человек двадцать, двадцать пять, – ответил Шкет.

– Может, в набег на «Эмборики». Прикинь, а?

– Только не это! – Зайка отставила чашку. – Эх, что ж. – И снова взяла и меланхолично отхлебнула.

– Он уже месяц про это талдычит, но хочет целую армию подписать.

– Зачем ему такая толпа? – спросил Шкет. – Что такое «Эмборики»?

– Большой универмаг в центре.

– Прелестные вещицы, – загрустила Зайка. – Прелестнейшие. Не хлам за пятак. Я бы и сама от них не отказалась. Придать этому дому стиля. Ой, вообразить тошно, как вы разгуливаете в такой красоте.

– И туда еще никто не добрался?

– Видимо, нет, – ответил Перец.

– Может, по верхам, – пояснила Зайка. – Но понимаешь, «Эмборики» сейчас «занят». Недавно один пацан полез – так его убили.

– Убили?

– С третьего этажа, – сказал Перец. – Высунулись из окна и застрелили дебила насмерть. – Он засмеялся. – Еще по другим палили, а те всего-навсего мимо шли. Но не пострадали.

– Может, это мистер Эмборики охраняет свое земное имущество. – Зайка обозрела дно чашки, покосилась на новую бутыль, но передумала. – Я бы его не упрекнула.

– Не-не, – возразил Перец. – Там целая кодла окопалась. Стреляли, например, в Кошмара. Он говорил, со всех сторон палили.

Зайка рассмеялась:

– Ты представь! Две дюжины продавцов храбро отражают натиск варварских орд! Надеюсь, бедные детки не пострадают.

– Думаешь, там продавцы? – спросил Перец.

– Нет, – вздохнула Зайка. – Там те, кто первым добрался до оружейного отдела в «Спорттоварах».

– Кошмара прямо заклинило. Не терпится залезть и глянуть, что там и как. Если бы по мне палили с третьего этажа, мне бы тоже, небось, не терпелось.

– Тебе? – рявкнула Зайка в потолок. – Ты бы мигом примчался сюда и нырк головой под подушку! Ты почему сейчас не с ними? Нет-нет, нормально. По мне, ты лучше сиди здесь, целый и невредимый. Я же понимаю: если тебе жопу начинят дробью, это непременно выйдет по глупости.

– А по мне, начинить себе жопу дробью – по-любасу глупость.

– Вот и отлично! – Зайка с укоризной наставила на него палец. – Не забывай об этом, не огорчай мамочку. Хоть один мужчина благородных помыслов! – Зайкина рука опять нащупала чашку. – Ага, даже в отсутствие мужчин благородных помыслов. И женщин – я без предрассудков. Вот чего не хватает Беллоне. – Зайка посмотрела на Шкета: – На вид ты чуткий. Тебя такая мысль не посещала? Видит бог, все остальное у нас есть. Хорошо бы у нас завелся один хороший честный гражданин – хватит одного, для контраста.

– Ну, есть Калкинз, – сказал Шкет. – Он у нас столп общества.

Зайка скривилась:

– Солнце мое, он владеет прибежищем беспутства, где я каждый вечер верчу своей бледной гибкой тушкой. Тедди – просто управляющий. Нет, боюсь, Мистер К не прокатит.

– В церкви кто-то есть, – предложил Перец.

– Пастор Эми? – Зайка снова скривилась. – Нет, дорогуша, она по-своему, по-странному милая. Но я абсолютно не об этом. Это все совсем не то.

– Не в той церкви, – поправил ее Перец. – В другой, на том конце города.

– В монастыре? – задумалась Зайка, а Перец кивнул. – Я про него почти ничего не знаю. Что ему в плюс, конечно.

– Да, мне про него кто-то раз говорил, – сказал Шкет и вспомнил, что это была Ланья.

– Приятно допустить, что где-то в его стенах ходит и предается размышлениям поистине хороший человек. Вы себе можете такое представить? В черте города? Аббат, скажем, или мать настоятельница, или как они там называются? А между тем скорпионы резвятся в «Эмборики».

– Может, если прийти в монастырь, оттуда тоже палить начнут.

– Как это грустно. – Зайка снова покосилась на бутыль. – Как вероятно. И отнюдь не радует.

– А где это? – спросил Шкет; вместе с воспоминанием его посетила фантазия о том, что Ланья отправилась в монастырь – ей же было интересно.

– Я, вообще-то, не знаю, – ответила Зайка. – Он как всё в этом городе: на слуху, пока не свалится тебе на голову. Отдаешься на милость географии и надеешься, что спуски и подъемы, благоприятно совпав с твоей готовностью к бою и приятию, в итоге выведут куда надо. Рано или поздно найдешь. Нам всем уже до смерти наскучило это слышать, но тем не менее: городок у нас ужасно маленький.

– Я слыхал, это на другом конце Беллоны, – сказал Перец. – Но я даже не знаю, на каком конце мы.

Шкет засмеялся и встал.

– Всё, я пошел. – Он допил вино и языком поболтал горечь послевкусия. Вино первым делом с утра, задумался он. Что ж, я чего и похуже творил. – Спасибо за завтрак.

– Ты уходишь? Но, радость моя, тут хватит и на бранч, и на ланч, и на вечерний чай, и на ужин!

– Да ладно, – сказал Перец. – Налей себе еще. Зайка не против гостей.

– Извините. – Шкет убрал банку, чтоб Зайка не достала. – Спасибо. – Улыбнулся. – Я еще как-нибудь приду.