– Ага. – Хоакин бесстрастно пожал плечами. – Они хорошие. Очень.
– Не просто очень хорошие, а
– Нет, правда, Хок, они у тебя офигенные! – воскликнула она.
– Ты ведь не против, да? – подхватила Грейс. – Они тебя любят и все такое? – Судя по выражению ее лица, от его ответа зависела судьба мира.
– Нет, то есть да, не против. Они классные, – пробормотал Хоакин. – Для меня это… ох, нелегко. До сих пор не могу переварить.
– Целых семнадцать лет ждать семью – долгий срок. – Майя постаралась произнести это ободряющим тоном – так всегда делала Клер, когда ей было плохо или грустно, – и губы Хоакина растянулись в улыбке, не печальной, но и не радостной.
– Точно, – кивнул он и коротко рассмеялся. – Охренительно долгий.
– Значит, вам осталось только оформить документы? – спросила Грейс. – А нам можно прийти на церемонию?
– Грейс, притормози маленько, – осадила ее Майя.
– Ой, простите.
– Я еще не сказал «да», – сказал Хоакин. – Разговор был месяц назад, но решение за мной.
Грейс и Майя переглянулись.
– А… почему? – рискнула спросить Майя. – Сам же говоришь, они классные.
Хоакин поерзал, открыл рот, закрыл и снова открыл.
– Я пока не уверен, – признался он. – Нужно все хорошенько обдумать.
Грейс очнулась первой.
– С чего бы тебе отказываться от усыновления? Это же… Нет-нет, можешь говорить что хочешь. Я тебя не осуждаю, просто интересно.
Хоакин выглядел так, словно хотел, чтобы в витрину кофейни влетел автомобиль и весь этот разговор прекратился.
– Трудно объяснить, – сказал он. – Тут много всего, понимаешь?
Завидев, что Грейс снова открыла рот, Майя незаметно ущипнула ее под столом так же, как в детстве щипала Лорен.
– Ай! – подскочила Грейс.
– Рука соскользнула, – соврала Майя.
– Неправда. Ты меня ущипнула!
Майя пожала плечами.
– Это называется словесные оскорбления. Оставь уже Хоакина в покое.
– Да? Прошу прощения. – Грейс посмотрела на брата. Правда, она по-прежнему кусала губу, а стало быть – Майя это знала, – собиралась выдать что-то еще. Что-нибудь столь же блестящее. – И все-таки я считаю, мы должны познакомиться с нашей биологической матерью, – объявила она.
– Черт, ни за что, – отрезала она. – Ни за что и никогда. И хватит уже об этом. Глупость какая.
– Никакая не глупость! – горячо возразила Грейс. – Наоборот, очень разумное предложение.
Майя перевела взгляд на Хоакина. Тот, судя по выражению лица, предпочел бы оказаться в авто с заглохшим мотором посреди скоростного шоссе, нежели сидеть в эту минуту между сестрами.
– Поддержи меня, – попросила она.
В ответ Хоакин лишь посмотрел на Грейс, показывая пальцем на Майю.
– Слышала, что она сказала?
– Большое спасибо, – выдохнула Майя и, откинувшись на спинку стула, взяла свой стаканчик.
– Нет, так не пойдет. – Грейс, кажется, разозлилась. – Хоакин, будь добр, скажи мне, почему
– Нет, – пробормотал Хоакин. – Она давным-давно перестала быть моей мамой.
Майя посмотрела на Грейс, красноречиво вздернув бровь: дескать, вот видишь?
– Грейс, если ты хочешь ее найти, пожалуйста, – продолжал Хоакин. – Я тебя не отговариваю. Мне вообще все равно, просто не хочу в этом участвовать. Я сам знаю, когда кому-то не нужен, ясно?
– Грейс, может, поделишься, как прошла
Досада на лице Грейс сменилась задумчивостью. Наконец она произнесла:
– Я побила одного чувака в школе и теперь до конца года буду на домашнем обучении.
Признайся она, что ее арестовали за разведение слонов на заднем дворе, Майя и то удивилась бы меньше.
– Ты…
– Я верю, – мягко сказал Хоакин, указывая на кисть правой руки Грейс. На большом пальце темнел синяк, а на среднем Майя заметила затянувшуюся ссадину. – При ударе не подогнула большой палец. Мило.
– Все произошло очень быстро, – пожала плечами Грейс.
– Ты в самом деле ударила парня? – Майя пожалела, что не знала об этом до того, как ущипнула сестру. – А зачем подгибать большой палец? Грейс у нас тайный боксер?
Грейс тоскливо усмехнулась и заслонила глаза ладонью.
– Уж точно не тайный.