Далёкий край

Чумбо обозлился и ударил дядюшку по затылку.

- Ты зачем дерешься?

- Убью тебя! - не в силах сдержать гнев, крикнул Чумбо. - Отдай Одаку или худо будет!

- Давай подарки, - отозвался Дохсо.

Чумбока сходил к лодке и принес старику и старухе по халату.

- Хороший подарок! Красивый! - обступили старуху гольдки.

- А вот как ты жить будешь? - не глядя на халаты, спросил дядюшка Дохсо. - Тебя маньчжуры убить могут... Хорошо бы, парень, с твоим нравом пойти в хунхузы. Нам будешь добычу привозить. Прежде у вас в деревне самым храбрым был твой брат Удога, но теперь он женился и обабился. Ты стал самым храбрым. Ты дерешься хорошо. Иди в хунхузы, тогда я тебе отдам Одаку. Я бы и без этого отдал, да закон боюсь. А если хунхуз будешь, то ничего, можешь закон не признавать. Будешь богатый. Родители жены любят, когда зять богатый... Иди в хунхузы.

Чумбо совсем не хотел стать разбойником. Он сказал, что не желает грабить и обижать людей, а будет жить честно.

- А-а! Жаль! - разочарованно молвил старик. Сам Дохсо мирно и честно прожил жизнь и никого не грабил. - Мне хотя бы на старости лет пожить как следует... Если бы ты, парень, был не дурак, то подобрал бы себе товарищей и пошел бы за добычей. Тебя все боялись бы. Ты бы грабил и таскал мне... Хунхузу и закон можно нарушить - на сестре жениться... Все равно хунхуз закон не признаёт.

- Я тебе все честно добуду, отдай только Одаку, - просил Чумбо. Нарушения закона не будет. У нас с братом ружье есть. Могу тебе подарить. Русское ружье!

- У-у! Честно никогда ни черта не достанешь. Все уйдет. А ружья мне не надо, я его боюсь.

Под растянутую сетку, около которой сидели Самары, подлез седой, такой же черноногий, как Дохсо, дед Ичинга.

- Конечно, отдай ему девку. Человек подвиг делал. Пусть берет. Он умнее нас и сам все знает.

Дохсо почесал под косой. Дед Ичинга был один из самых старых Самаров. Его стоило послушать.

Другие старики вступились за Чумбо. Игтонгка стал ругать отца и грозился избить, если не отдаст сестру. Дядюшка наконец уступил.

- Вот твой жених, - сказал он дочери.

Дед Ичинга играл на железной подковке с языком. Одака выпила и разрумянилась. Чумбока топтался перед ней под дедово гуденье.

- Ладно! Присылай сватов! - воскликнул дядюшка. - Отдадим за тебя...

Одака рассказывала, что Чумбока собирается построить новый дом на устье Горюна.

Дядюшка задумался.

- Да, ты хорошее место выбрал, если на устье Горюна хочешь дом построить. Две реки сходятся, и народу много ездит. Почти каждый день пройдет лодка.

Все стали хвалить Чумбоку и говорили Дохсо, что у него хороший будет зять. Старик готов был почувствовать себя счастливым, как вдруг какая-то непри ятная мысль овладела им.

- Что ты, дядя? - ласково спросил Чумбо.

- Я всегда помню, что Игтонгка убежал, - печально ответил Дохсо, теперь маньчжуры где увидят меня - убьют. Я всегда должен их бояться.

- Не бойся! - сказал Чумбо. - Я твой зять и всегда могу тебя защитить. Я же не боялся выстрелить в шамана. Я и их не побоюсь.

Он уже рассказывал про испытание Бичинги.

- Мы давно знаем, что Бичинга злодей и обманщик, - бормотал Ичинга.

Черноглазые большеголовые ребятишки жались к матерям, когда речь зашла про шамана. Особенно ругал его Кога, тот самый долговязый, остроголовый старик с бородой в три длинных седых волоска, который жил то в Бохоторе, то в Кондоне и который дал Чумбоке оморочку после его бегства от маньчжуров.

Между тем в стойбище пришла лодка. Приехали люди в рыжих шляпах.

- Кто это? - спросил Чумбо.

- Это лоча! - спокойно ответил Иренгену. - Наши знакомые. Не бойся их. Они на озере красное серебро моют... К нам ездят...

- Фомка приехал! - поднялся дядюшка Дохсо.

Гостей было двое. Из них сухой, русобородый и с длинным носом русский. Тунгус Афоня тоже называл себя русским. Не раз еще в былые годы Фомке приходил с купцом из-за хребтов. Приносил топоры, а иногда и самодельные русские ружья. Проезжая по стойбищам, якуты и русские "пробовали пески" - брали пробы на золото.

На этот раз русские приехали в деревню за табаком. Они знали, что у гольдов водится славный табак.

Все кондонцы перебрались с песков к гостям, в тальники. Самары стали обсуждать, сколько дней пришлось бы потратить, если поехать на Амур купить табаку.

Золото было, а табаку не было. Фомка и его друг Афоня решили не пожалеть рубах, шапок и шляп, променять их на табак гилякам, не знавшим цены золоту.

- На Мангму за табаком ехать быстро можно, - говорил Кога, подсаживаясь к Фомке.

- Только не проедешь! - воскликнул Дохсо.

Фомка спросил, что же за беда.

Дядюшка Дохсо рассказал про набеги маньчжуров, про бегство Игтонгки и про притесне-ние грабителей.

Фомка покачал головой.

- Мы дадим табаку, маленько-то дадим, - сказал Чумбо.

Среди выигрышей у него был табак. Парень принес и отдал русским две связки.

- Боитесь каких-то бродяг, - сказал Афоня, принимая подарок. Собрались бы да погнали их.

- А ты нам поможешь? - спросил Кога.

- Что, у вас самих силы, что ли, нет? Ружья есть...