— Замок носит юбку, — кивнула Мередит на землю внизу.
Он снова пошел, исчез за складкой холма, и все стихло. Томас Кэвилл через брешь вернулся в большой мир. Казалось, воздух вокруг замка знает об этом.
— Смотри, — не унималась Мередит. — Там, внизу.
Юнипер достала из кармана сигареты.
— Раньше там был ров. Папа засыпал его, когда его первая жена умерла. В пруду мы тоже не должны плавать. — Она улыбнулась тому, что лицо Мередит стало воплощением тревоги. — Не переживай, крошка Мерри. Никто нас не засечет, когда я буду учить тебя плавать. Папа больше не покидает башню, так что он не узнает, плаваем мы в пруду или нет. Кроме того, в такой теплый день просто преступление не окунуться.
Теплый, чудесный, голубой.
Яростно чиркнув спичкой и глубоко затянувшись, Юнипер снова оперлась рукой о наклонную крышу и прищурилась на ясное синее небо. Купол ее мира. В голове возникли чужие строки:
Нелепо, конечно. Донельзя нелепо. Этот мужчина ей не друг; он никто, и его незачем оплакивать до гроба. И все же слова пришли ей на ум.
— Тебе понравился мистер Кэвилл?
Сердце Юнипер екнуло; она залилась внезапным жаром. Все пропало! Мередит интуитивно проследила за тайным ходом ее мыслей. Чтобы потянуть время, Юнипер поправила влажную лямку сарафана, убрала спички в карман, и тут Мередит заявила:
— Мне он нравится.
По ее розовым щекам Юнипер поняла, что Мередит очень-очень нравится ее учитель. Юнипер разрывалась между облегчением, оттого что ее переживания остались скрытыми, и дикой, неистовой завистью, оттого что не может поделиться своими чувствами. Она покосилась на Мередит, и вспышка зависти мгновенно потухла.
— Почему? — как можно небрежнее обронила Юнипер. — Что тебе в нем нравится?
Мередит ответила не сразу. Юнипер курила и смотрела в ту точку, где мужчина пробил купол над Майлдерхерстом.
— Он очень умный, — наконец произнесла девочка. — И красивый. И добрый, даже к тем людям, с которыми это непросто. У него есть брат-дурачок, большой парень, который ведет себя как маленький, легко плачет, иногда кричит на улице, но ты бы знала, как терпеливо и ласково мистер Кэвилл обращается с ним. Если бы ты увидела их вместе, ты бы решила, что он в полном восторге от общения с братом, и он не переигрывает, как делают люди, ощущая, что за ними наблюдают. Лучшего учителя у меня в жизни не было. Он подарил мне дневник, настоящий дневник в кожаной обложке. Он считает, что если я буду стараться, то смогу пробыть в школе подольше, возможно, даже поступить в среднюю школу или университет, и со временем научусь правильно писать рассказы, или стихотворения, или статьи для газеты… — Мередит умолкла, перевела дыхание и добавила: — Он первый, кто считает, что я на что-то гожусь.
Толкнув плечом тощую девчушку, сидевшую рядом, Юнипер сказала:
— Ты бредишь, Мерри. Ну конечно, мистер Кэвилл прав, ты очень талантлива. Мы с тобой знакомы всего несколько дней, но я совершенно в этом уверена…
Не в силах продолжить, она закашлялась в ладонь. Ею овладело незнакомое чувство, пока Мередит описывала достоинства своего учителя, его доброту; когда девочка взволнованно говорила о своих устремлениях. В груди нарастал жар, затем он стал нестерпимым и разлился патокой под кожей. Когда жар добрался до глаз, на ресницах закипели слезы. Юнипер ощутила себя ранимой, беззащитной и уязвимой, и когда губы младшей подруги растянулись в полной надежды улыбке, она невольно обняла Мерри и прижала к себе. Девочка напряглась в ее объятиях, крепко цепляясь за кровельную дранку.
Юнипер отстранилась.
— Что такое? Что с тобой?
— Просто немножко боюсь высоты, вот и все.
— Но… ты и словом не обмолвилась!
Мередит пожала плечами, уставившись на свои босые ноги.
— Я много чего боюсь.
— Правда?
Она кивнула.
— Ну… наверное, это совершенно нормально.
Девочка резко повернула голову.
— А ты чего-нибудь боишься?
— Конечно. А кто не боится?
— Чего же?
Опустив голову, Юнипер жадно затянулась сигаретой.
— Не знаю.
— Не призраков и разных ужасов в замке?
— Нет.
— Не высоты?
— Нет.
— Утонуть?
— Нет.
— Навсегда остаться одной, не узнать любви?
— Нет.
— Делать то, что ненавидишь, до конца жизни?
Юнипер скорчила гримасу.
— Фу… нет.
Мередит сокрушенно вздохнула, и она не выдержала.
— Есть кое-что.
Ее сердце забилось сильнее, хотя она не собиралась изливать на Мередит свой самый главный и мрачный страх. Юнипер обладала весьма скромным опытом дружбы, но не сомневалась, что неразумно сообщать своей новой и драгоценной подруге, что боишься собственной предрасположенности к лютой жестокости. Вместо этого она затянулась сигаретой и вспомнила дикий приступ ярости, угрожавшей разорвать ее изнутри. То, как она бросилась к нему, схватила, не размышляя, лопату и…
…проснулась в постели, в своей постели. Саффи лежала рядом, Перси стояла у окна.