d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

— Я люблю тебя, Бонни, — прошептала Елена, а ее рука проскользила вдоль руки подруги, прямо к раскаленному под пальцами пистолету. — Я люблю тебя такую, какая ты есть. С грязным прошлым и потерянным настоящим, но великим будущим… Люблю тебя безумную и апатичную, люблю стервозную и нежную, верную и преданную… Можешь уводить моих парней, можешь ненавидеть меня, но я больше тебя не брошу… — пальцы Елены коснулись запястья Бонни. Горячее прикосновение обожгло, Беннет выронила пистолет и сделала глубокий вдох, а потом почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Гилберт смягчила падение, сев на пол вместе с Бонни, потерянной и такой запутавшейся отчаянной Бонни. Елена обвила ее руками, прижала к себе, пока Беннет выгибалась дугой, пытаясь выкричать собственную боль. Елена повторяла свои последние слова снова и снова, как мантру, как молитву, как единственное обещание, которое она обязательно выполнит.

Бонни тоже вцепилась в руки Мальвины холодными окровавленными пальцами. Она не кричала, просто плакала, вспоминая то, из-за чего оказалась заложницей этой обители неприкаянных душ. Прокручивая в голове снова и снова, она вырывала из своей груди желание уничтожить и уничтожиться рваным криком. Прокручивая в голове снова и снова, она вырывала из сердца прежнюю ненависть, пленницей которой стала. Может быть, на то, чтобы забыть, нужны годы. Может быть, на то, чтобы вылечиться, нужны десятки реабилитаций, сотни городов и тысячи поездов в никуда.

Но начать надо сейчас. В эту минуту. В эту секунду надо вцепиться в того, кто уж точно тебя не оставит, и вынырнуть вместе с ним. Сделать глубокий вдох и поплыть к берегу. Вдвоем шансов выжить ведь все же больше.

====== Глава 54. Предвесенние надежды ======

1.

Елена и Бонни вошли внутрь квартиры. По-прежнему работал телевизор, по-прежнему здесь чувствовалась безопасность. Было тепло, свет озарял пространство, поглощая мрак, и казалось, что теперь мрак будет рассеиваться. Из их жизней он будет медленно исчезать, потому что за зимой всегда идет весна: снег все равно тает. Это давало надежду. Когда надежды, подобно первым весенним цветам, начинают расцветать, становится чуть легче. Не проще, но легче.

Гилберт сняла куртку и повесила ее на крючок в прихожей. Затем девушки разулись. Бонни взяла Елену за руку и повела на кухню. Они сохраняли молчание, потому что все слова были уже сказаны.

На кухне Бонни поставила чайник и достала две кружки. Елена сидела за столом и не задавала лишних вопросов. Бонни по-прежнему оставалась скиталицей, она металась от одного дома к другому, сбегала из одной квартиры в другую. У нее не было дома (ровно как и у Елены), но сейчас обе чувствовали, что они в том месте, где и должны быть. Им комфортно, тепло и уютно. Им не хочется больше бежать.

— Ты бы позвонила Дженне, — произнесла Бонни, заваривая крепкий теплый чай. Чай с лимоном. Елена подумала об отце, но не испытала ни ностальгии, ни сожаления, ни боли, ни любви. Однажды чувства дотлевают до конца.

— Она не знает, что я вернулась. Знает только отец, но он сто процентов думает, что я сбежала к парню. Он меня не выдаст.

— Уверена? — Бонни поставила чайник обратно на плиту и достала конфеты с верхней полки кухонного гарнитура.

— Уверенна.

Беннет поставила угощение на стол и только потом услышала шаги. Она быстро посмотрела в сторону дверей. Елена медленно поднялась, но Бонни улыбнулась, взглянула на Гилберт и произнесла лишь одно:

— Подожди меня здесь. Я лишь на пару минут.

Елена села обратно. Бонни оставила свой чай и направилась вслед за Клаусом в гостиную. Ее мысли все еще кружились вокруг событий сегодняшних долгих и нескончаемых суток. Она и не заметила мужскую одежду, висящую в прихожей. Елена тоже не заметила. Может, было к лучшему, что они перестали замечать вокруг что-то. Теперь им принадлежал мир, теперь они принадлежали друг другу, и им не нужен был кто-то еще. По крайней мере, сейчас.

Бонни и Клаус вошли в зал, дверь закрывать не стали. Беннет села на кожаный удобный диван, Майклсон расположился в кресле напротив. У них уже был подобный сюжет, и тогда… Впрочем, Беннет не помнила чем закончился тот разговор. Она вцепилась в края дивана и взглянула на Майклсона. Оперевшись локтями о колени, он выжидающе смотрел на нее, то ли ожидая объяснений, то ли сам желая что-то сказать. Бонни закусила нижнюю губу, а потом опустила взгляд.

— Прости, что не закрыла квартиру. У меня не было ключей.

Он ничего не ответил. Бонни уже давно перестала его бояться, но она упустила тот момент, когда стала им дорожить. Дело ведь явно не в утреннем сексе, дело в том, что они вроде как знают друг о друге многое, и вот так сидеть поздним вечером в его квартире не кажется такой уж дикостью.

Девушка выдохнула, вновь посмотрела на Клауса. Она не хотела упускать еще и его, но точно осознавала, что дальше у них ничего не получится. Он любит все контролировать, а она ненавидит правила и вечно все делает по-своему. Их общение — гремучая смесь, которая рано или поздно приведет к взрыву. Поэтому разъяснить все акценты стоит именно сейчас.