d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

— Нам придется заселиться в один номер, — она усмехнулась. В ее взгляде дым стремительно развевался, а новые искры стали блистать. Но теперь это были искры потухающего, а не разгорающегося пламени. Болезненность душила петлей вокруг шеи. — Иначе алиби будет бессмысленным.

— Ты думаешь, меня это как-то цепляет? — он прищурился, потом приблизился к девушке, разжигая ее своим цинизмом, смешанным с абсентным сволочизмом. Хотелось влепить этому ублюдку пощечину, а потом броситься ему на шею. Амбивалентность стала снова сковывать по рукам и ногам. Легкие будто что-то пробило, дышать стало тяжело.

— Я думаю, что ты не имеешь права высмеивать мои чувства. Ты можешь ими пренебрегать или пользоваться, но не смеешь высмеивать.

Ее снова вынесло на встречку, снова сбило, снова Гилберт ощутила, как она приземлилась на асфальт, слыша хруст собственных костей и ощущая липкую кровь под пальцами.

— Я не высмеиваю, Елена, — произнес он, решительно поднимаясь. Ему надо было умыться, ему надо было смыть с себя ее липкие пронзительные взгляды. — Я пытаюсь их уничтожить.

Она ощутила, что у нее кружится голова. Больше всего на свете ей хотелось кинуться ему на шею. И пусть она не сможет поцеловать его, пусть не сможет разделить с ним какой-то промежуток своей жизни, но ей хотелось разделить эти секунды. Ей хотелось доказать ему свои чувства. Доказать тактильно, потому что слова — ничто, а прикосновения — все.

— Собирайся, нам выходить скоро, — произнес он, открывая двери купе и скрываясь в коридоре. Было почти не больно. Только немного жалило. Елена уже умела пересиливать эти ощущения.

Она не могла переселить одно.

Ему не наплевать на нее.

====== Глава 47. Потухшие пожары ======

1.

— Куда мы пойдем? — она посмотрела на него внимательно и почти что бесчувственное. В утреннем холоде было слишком много молчания и искренности, из-за чего хотелось вскрыться. Провести лезвием по вздутым разгоряченным артериям казалось не такой уж безумной идеей. Пугала скорее боль, чем последующая за ней темнота. Елена все еще помнила эту темноту.

— В клуб, — он открыл двери, пропуская девушку первой. — Там будет проще.

Она не стала возражать. Наверное, она больше и не станет ему возражать. Теперь ей не хотелось привлекать его внимание. Теперь ей хотелось, что бы он привлек ее внимание. Горечь осознания несбыточности стала першить в горле.

— А как вы выбирали своего… нового знакомого? — они подошли к ресепшену. Деймон встал непозволительно близко. В его глазах тоже было утренний холод. В его глазах была ледяное спокойствие.

— Наугад, — он нажал на звонок и потом подошел к девушке еще ближе. Они высадились из поезда в четыре утра ровно. За десять минут дошли до ближайшего мотеля и решили остановиться здесь. Теперь им надо было зарегистрироваться и поселиться в номер. Елене не хотелось делить с этим человеком место для сна, но вряд ли у них получиться заснуть. Вряд ли у них вообще что-либо получится.

— На вопросы отвечаю я, а ты молчи.

Он улыбнулся, потом вытащил паспорта из внутреннего кармана куртки и повернулся как раз к подошедшему служащему. Деймон стоял близко по отношению к Гилберт. Так близко, что их почти можно было принять за пару. Принять за влюбленных, которые хотят насытиться друг другом вдалеке от всех.

— Стандарт, — сказал Сальваторе, опираясь о стойку ресепшена и внимательно разглядывая худощавого паренька. — На сутки.

Елена наблюдала за Доберманом. Он, подобно самому настоящему псу, всматривался в людей, анализировал их, решая, исходит от них угроза или нет. Деймон обращал внимание на все — на взгляд, на мимику, жесты, речь, даже на стиль одежды. Он изучал их, он принюхивался к ним, параллельно выбирая методы своего дальнейшего с ними общения. Выбирая тактику взаимодействия. Он слишком тщательно рассматривал людей прежде, чем вступить в это самое взаимодействие.

Он был осторожен.

А Елена — наивна. Ей было достаточно одного взгляда, одного слова, и она — как пальцем в небо — выбирала методы своего общения.

Сальваторе внес полную плату сразу. Он расписался в журнале, затем расписалась Елена, каким-то чудом вспоминая, что ей надо изменить подпись. Она поставила закорючку, которую трудно было отнести к какой-то букве, а потом отложила ручку. Консьерж отдал ключи от номера и пожелал приятного отдыха. Отдых — не для них, но стоит ли упоминать о таких мелочах? Да к тому же, было даже к лучшему то, что они избежали косых взглядов и ненужных вопросов.

Елена и Деймон направились вдоль по коридору. Девушку знобило — Сальваторе шел слишком близко по отношению к ней. «Слишком» затмило любые другие мысли. Гилберт стала думать о том, что она не вынесет целые сутки бок о бок с ним, с ее личным цербером.