d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Бонни попалась в ловушку феминизма потому, что ею руководило уничтоженное детство. А Ребекка и прочие девушки, называющие себя феминистками и борющуюся за то, что они тоже имеют право платить в ресторанах после ужина, попались в ловушку из-за собственного невежества. Современные феминистки путают равноправие и гендерные роли. Сейчас, сидя за ноутбуком и быстро печатая мысли, Бонни пришла к выводу, что мужчины должны оставаться мужчинами, а женщины — женщинами. Первым (самим Создателем — самой природой, если хотите) предписано быть добытчиками, быть защитниками и опорами для своих женщин. А тем, в свою очередь, предписано быть хранительницами очага, предписано заботиться о детях, о доме, муже. Предписано быть женственными, хрупкими, беззащитными. Справедливое распределение труда, если хотите.

Но в современное веке, теперь Бонни это понимала, женщина имеет права работать там, где она пожелает. Имеет право на защиту, если ее избили или изнасиловали. Имеет право быть услышанной.

Генедерные роли и равноправие — разные понятия. Не нужно матриа- и патриархатов. Нужно просто быть рядом. Трезво относиться к жизни.

Беннет оформила все свои мысли где-то за полчаса. Около пятнадцати минут она потратила на то, чтобы отредактировать текст. Только после этого Бонни распечатала новый текст, схватила листы и отправилась в редакцию.

Феминизм остался в ее крови. Просто несколько изменил свою природу. Мутация, если хотите. Осложнения — если вам недостаточно.

6.

Елене пришлось отложить плеер. Ей пришлось на время перестать слушать про Космос, вопреки своему желанию. Она бы этого не сделала, если бы не просьба Дженны. Девушка по-прежнему сжимала в руке плеер, по-прежнему смотрела в пустоту, ее стеклянные глаза были обездвижены. Но Гилберт не желала даже повернуться в сторону отца. Она точно знала, что его визиты рано или поздно потребуют ее каких-то ответных реплик. Она точно знала, что в жизни ей не избежать разговора с ним. И прежняя Елена грезила этими разговорами. Прежняя Елена выискивала отца на улицах, ошивалась в местах, где бы могла его встретить, а ночами, мучаясь от бессонниц, продумывала свои монологи.

Но теперь новая Елена не хотела разговоров. Она хотела слушать про Космос, хотела мечтать — она надеялась, что в ее жизни все наладится. А еще Елена устала — ее клонило в сон. Она до двух ночи слушала плеер, а подъем в шесть утра мешал отдыху. Мальвина, теперь переставшая быть Мальвиной, хотела спать, слушать записи и больше не возвращаться в прошлое.

Она услышала его быстрые шаги. Она услышала, как он подвинул стул и сел рядом. Он что-то положил ей на колени, но Гилебрт не притронулась к этому. Она не хотела прикасаться больше ни к чему, что соединяло ее с прошлым.

Разве что только к этому плееру…

— Как ты себя чувствуешь?

— И что ты чувствуешь?

— Тело болит, но мне держат на обезболиваю.

— Нет, Елена. Что ты чувствуешь?

Иногда постановка вопроса определяет все, даже ценности. Елена усмехнулась, отрицательно покачав головой.

— Так, может, не будем ходить заячьими тропами, па? Давай сразу к делу.

Она ожидала более драматичного развития их отношений. Она ожидала слез, оправданий, много лишних слов. Она думала, что все будет так, как в ее книгах. Так, как в фильмах, которые она смотрела со своим отцом, до разрыва их отношений. Она уже не удивлялась, что ее ожидания не оправдывались. Она удивилась, что ее сердце даже не участило свой ритм. Она удивилась, что не испытывает страха, сожаления или тоски. Все перегорает — об этом в книгах не писали. Чувства тлены — в фильмах показывали другое.

— Ты мне снилась…

Елена легла на спину, перевела стеклянный взгляд в потолок. Гилберт по-прежнему окружала темнота. Она тонула в ней, утопала в ее мягких объятиях, нежилась в ней. И теперь, когда до операции оставалось несколько часов, когда от светы ее отделяло ничтожное время — Елена подумала о том, что когда перебарываешь страх и утопаешь в пелеринах и переливах мрака, уже и не хочешь возвращаться. Потому что так проще — не видишь тех кого любишь, — и сердце не щемит. Не видишь тех, кого хочешь любить — и все ощущения становятся ярче.

Мир приобретает осмысленность.

— После того, как тебя выпишут на следующей неделе, я хочу, чтобы у нас все стало по-прежнему.

Девушка закрыла глаза. Она подумала о том, что пора переходить на качественную литературу. Книги — это не такая уж и плохая привычка. Просто надо повысить качество. Перейти на более тяжелые наркотики, чтобы кайф был ярче.

— Я стараюсь быть вежливой и претворяться, что твое присутствие меня хоть как-то торкает. Пытаюсь претворяться, что я рада, что ты здесь, — произнесла девушка, все так же лежа на спине с закрытыми глазами. Последние часы в темноте — последние часы в Космосе. Деймон был прав — он нисколько не прекрасен. — Но я не хочу ничего о тебе знать.