CREDO <I>

Христос сказал: Я есмь путь и истина и жизнь. «Истина сделает вас свободными», то есть освободит от формального и материального детерминизма. Поэтому Провидение, то есть предопределение, и есть абсолютная свобода. В связи с этим возникает много вопросов и главная трудность не в том, что предопределение, или Allwirksamkeit Gottes, и есть абсолютная свобода, но как совместить предопределение с детерминизмом, физическим или психическим, потому что предопределение, или Провидение, именно не детерминизм, не слепая античная судьба, не рок, не фатум. Но это другой вопрос, а сейчас я хотел только записать, что для меня является верой первой степени: Allwirksamkeit Gottes, тожественная моей абсолютной свободе, которая сама по себе не тожественна Allwirksamkeit Gottes, а значит, уже и не есть абсолютная свобода, а формально и материально детерминированная свобода выбора. Подобное отношение я называл раньше тожеством апории, а потом синтетическим односторонним тожеством различного. Условно я записывал формулой: A ≡ A (≡ B); B ≢ A; словами: A есть A, тожественное B; само B не тожественно A. B, которому тожественно A,— абсолютная свобода; B, которое не тожественно A, — свобода выбора, значит уже не первое B: оно то же самое B, но само B, тогда уже не то же. В этой формуле понятно первое двойное тожество — Allwirksamkeit Gottes; понятно и нетожество — детерминированная свобода выбора. Самое трудное соединить их. Но без их соединения наступает спинозистский акосмизм, удовлетвориться здесь словом quatenum — «поскольку» или «как будто бы» — нельзя: если я сам — как будто бы, то нет греха, нет и меня самого, ничего нет, кроме Бога. Но я сам знаю себя в грехе, знаю, что я не «как будто бы». Это «как будто бы» растворяет меня в Боге, но тогда растворяет и мое личное отношение к Богу и Его личность. Тогда это уже не Бог, а какое-то воображаемое божество, фантастическая сущность, бездна, глубина Бога, в конце концов только мое эмоциональное переживание. Не потому Бог теряет личность, что я потерял личность, а потому, что, потеряв личность, я потерял и Бога, а значит, и Его личность. Не Он от меня, а я от Него имею личность, то есть он дает мне личное отношение к Нему, это и есть моя личность, Его дар мне. И здесь возникает много вопросов, но я хочу ограничиться одним — сказать, что я понимаю, то есть что я имею как первую степень веры: реальное ощущение телеологичности, то есть целесообразности, моей жизни, причем не имманентной целесообразности, а именно трансцендентной, исходящей не из меня, идущей ко мне, все время направляющей меня. Это не исключает ошибок, бесконечного количества ошибок, и это не просто ошибки, а грех, мой грех, за который я сейчас расплачиваюсь и каюсь, и, несмотря на мой грех, несмотря на ошибки, порядок моей жизни был наилучшим для меня. «Иго мое благо и бремя мое легко», и, чем оно тяжелее, тем легче, и не когда-либо потом, а именно сейчас легче и лучше и сейчас хорошо. И это снова то же самое одностороннее синтетическое тожество:

телеологичность моей жизни — это и есть моя абсолютная свобода, которой тожественна Allwirksamkeit Gottes. Мои бесконечные ошибки в моей жизни, раскаяние, ложь, грех — это сама моя абсолютная свобода, которая, как сама, уже не есть абсолютная свобода, но детерминированная свобода выбора. Их соединение, вернее, отожествление — через — путь, истину и жизнь, через крест — Его иго и бремя, которое легко и, чем тяжелее, тем легче.