- Да, он абрисец в пятом поколении, потомок первых переселенцев. Темные руны, в некотором роде, его стихия.
Казалось, что подо мной плыли и пол, и стул, и все здание.
- Но разве он сейчас не в Кромвеле? – Я настаивала, как упрямый ребенок, хотя уже знала уродливую правду.
- Это невозможно, Валерия, - мягко улыбнулся здравник. – Господин Вудс много лет прикован к инвалидному креслу и никогда не выезжает за городскую стену.
Он потянулся к одной из деревянных рамочек, стоявших на столе, и повернул в мою сторону. На подкрашенной водными красками гравюре были изображены несколько мужчин в мундирах Королевской Здравницы, а в центре на деревянном инвалидном кресле сидел худой лысый человечек с ногами, накрытыми клетчатым пледом.
Мир замер.
В ушах зашумела кровь. Перед мысленным взором появилось красивое породистое лицо, ледяные глаза, крепко сжатые губы. В нашей мансарде жил Кайден. Конечно, он. Теория абрисских близнецов – полная чушь, а люди, в нее верящие, наивные идиоты.
Почему я позволила себя обмануть?
Снова.
Тело охватывало оцепенение. В груди ныло, ломило руки и пальцы. В первый раз, когда мы расстались, меня мучила только обида, а теперь стало нестерпимо больно, как будто в сердце засела заноза, ведь Кайден появился в тот момент, когда я уже была влюблена в воспоминания о нем.
Профессор давал наставления, но смысл не доходил до моего сознания. Не вспомнила я и о том, что в приемной ждал Тин, и сильно удивилась, когда он вскочил с кресла, рассыпав по полу лежавшие на коленях бумаги. Не заметила и дороги домой. Машинально отвечала на вопросы, согласно кивала на план ехать вместе к столичному профессору, тому самому, чьим именем назвался мужчина, разрушивший мой светлый мир.
- Прощай, Кайден.
- Прощай, Лера.
- Давай, больше никогда не встречаться…
Еще одна ложь.
В дверь постучались. С удивлением я обнаружила, что по-прежнему, как и на приеме в здравнице, одета в длинное закрытое платье с белым воротничком, делавшее меня похожей на гувернантку, и мелко шинкую кочан салата, а на очаге кипит почти готовый суп.
Снова раздался сдержанный стук. Отложив нож и обтерев руки о полотенце, я открыла, понимая, кого увижу. На веранде стоял Кайден Оливер Вудс, притворявшийся университетским преподавателем и хорошим человеком. Он был одет в костюм и дорогое пальто, в руке держал портфель, с которым появлялся на лекциях.
Некоторое время мы смотрели глаза в глаза. Казалось, он догадался, что я уже обо всем узнала.
- Ты голоден? Я варю суп.
Он кивнул.
Пока я, едва не раня пальцы, кромсала салатные листы острым ножом, гость разделся. Сняв пиджак, закатал рукава рубашки и принялся мыть руки в кухонной раковине. Он вел себя, как дома, и не задавал вопросов.
- Здравник сказал, что я здорова. Зря навела панику.
Он промолчал, но даже на расстоянии я различила облегченный вздох.
- Ты оказался прав, - продолжила я. – Дело было в старом очаге, а в артефакте нашлась ошибка. Неправильно вывела вязь рун, и случился взрыв. В последнее время мне совершенно не удается сосредоточиться на учебе.
- По-моему, ты слишком сосредоточена на учебе, - его голос звучал мягко.
- Думаешь? В таком случае, можно мне не сдавать эссе?
- Нет.
- Так и знала. В тирании адептов ты дашь фору моему отцу.
- В чем провинилась капуста? – услышала я над самым ухом и от неожиданности даже вздрогнула.
Он подошел абсолютно бесшумно, как обычно без раздумий вторгнувшись в личное пространство, а теперь заглядывал мне через плечо.
- Это салат.
- За что ты его наказала?
Я кашлянула, пытаясь избавиться от вставшего поперек горла комка.
- Слушай, господин преподаватель, не обижайся, но ты стоишь слишком близко, - пробормотала я, поведя плечами.
Но Кайден придвинулся еще теснее, не оставляя между нами даже крошечного пространства. Неожиданная близость мужского тела заставила затаить дыхание. Его руки уперлись в столешницу, заключив меня в ловушку. Выпустив нож, я замерла.
- Я думал, свихнусь, - щекоча дыханием, прошептал он на абрисском языке, и по спине побежали мурашки. – Слава богу, что все хорошо.
В параллельном мире верили в единого бога, всевидящего и могущественного, ему молились и приносили жертвы. На мой взгляд, теветские Светлые духи были куда как человечнее, считалось, что они все когда-то являлись людьми.
- Ты ведь помнишь, что я понимаю абрисский? – тихо произнесла я, ниже склоняя голову. – Почему мне так сильно хочется промолчать? Такая жалкая.
- Говори.
- Сегодня на столе у здравника стоял портрет настоящего Оливера Вудса. Он калека в инвалидном кресле.
Кайден отошел от меня. Его молчание казалось невыносимым.
Воздух сгущался от напряжения. В кастрюле кипел суп, растворялись в кашу клецки, и этот звук булькающего варева был совершенно неуместен. Рассматривая мелкую стружку салата на разделочной дочке, я до побелевших костяшек сжимала край столешницы. Чтобы голос звучал ровно, без истерики или укора, приходилось прикладывать усилия.
- Кайден Оливер Вудс. Двадцать восемь лет. Темный паладин. Без пяти минут глава клана. Патологический лгун.
Я обернулась.
- Ни в чем не ошиблась?