converted_file_806c7527

И как только раньше не догадалась? Кристаллы-ловушки, вбирающие магические свет из пространства, появились уже давно, но из-за дороговизны использовались только для штучных артефактов. Адепты университета не могли себе позволить роскошь заплатить бешеные деньги за крошечный камень.

- Красивая магия, - заметила я. – Дашь посмотреть?

- Нет.

- Жалко?

- Не хочу, чтобы ты его из любопытства разобрала на части. Оно мне дорого.

- Семейная реликвия?

- Нет, дорого заплатил артефактору.

- Никогда бы не подумала, что ты такой мелочный. – Я поднялась из-за стола. – Приготовлю омлет, а то каша по рецепту деда Вудса что-то совсем несъедобная. Кулинар из тебя, господин преподаватель, сказать честно, посредственный.

- Ты мне польстила. – Он с благодарностью отодвинул от себя тарелку и поднялся. – Помочь?

Подстегиваемые голодом мы работали слажено и быстро.

Пока я нарезала зелень, Оливер взбивал яйца в глиняной плошке. Плюхнув на очаг тяжелую сковороду, я привычно щелкнула пальцами, чтобы зажечь огонь, и перед глазами блеснула вспышка.

Вместо крошечных голубоватых язычков, пробегавших по диаметру конфорки, к потолку вырвался ослепительный столп пламени, подкинувший к потолку чугунную посудину. Казалось, что время замедлило ход, позволяя во всех красках разглядеть огонь. Широко раскрытыми глазами я смотрела на сплетенные струи, настолько жаркие, что воздух плавился и дрожал, секунда тянулась и тянулась.

Внезапно Оливер сбил меня с ног, и мы повалилась на пол. Он ловко принял удар от падения, и я оказалась закрытой от взрыва. Тяжело дыша, уткнулась ему в грудь, вжалась в его тело. В нескольких дюймах от нас с грохотом приземлилась сковородка, пространство замерло. Мы лежали, не шевелясь. Вокруг разливалась испуганная, настороженная тишина, и ощущался горький запах гари.

Оливер приподнялся на локтях и заглянул мне в лицо:

- Ты в порядке? Не поранилась?

От шока мне не удалось выдавить ни слова, только кивнуть. Откатившись, он гибко поднялся и протянул руку мне. Я помедлила, прежде чем вложить пальцы в раскрытую ладонь. То как Оливер принимал решения, не медля, не раздумывая, буквально на инстинктивном уровне, как в совершенстве владел телом, снова навело на мысль о боевой подготовке.

На потолке над очагом темнел неровный выжженный круг.

- Надо будет побелить, - резюмировал сосед, не выказывал ни жестом, ни голосом досады из-за нежданного ремонта.

- Угу, - вздохнула я.

Перед мысленным взором невольно появился другой потолок, в другом доме, нашем столичном особняке. Испуганные и ошеломленные, вместе с мамой мы задирали головы и разглядывали прожженную до перекрытия дыру. Кухня лежала в руинах, искореженный очаг покрылся копотью. На моем белом платье чернели разводы. Мы недоуменно переглядывались и еще не понимали, что это было начало конца.

- Испугалась? – переспросил Оливер, возвращая меня в реальность. – Ты побледнела.

- Мою мать сжег Истинный свет, - произнесла я. – Ее болезнь начиналась так же. Сначала исчезала созидательность светлой магии.

- Абсолютно уверен, что ты пытаешься себя накрутить. Очаг старый, руны давно не обновлялись, как раз хотел вызвать мастера. Странно, что он раньше не бабахнул, - голос мужчины звучал твердо, убежденно.

- Да. – Я вздохнула и сжала в кулак руку с пробудившейся темной руной. – Скорее всего.

Сегодня проводили обряд сжигания Аглаи Ковалевой, и казалось, будто одна часть университета оцепенела, а другая продолжала жить, как ни в чем не бывало. В холле раздавался хохот, улыбались влюбленные парочки, сплетничали, спрятавшись за стеллажами, библиотекари. Горе доставляет страдания только тогда, когда касается лично.

Когда я вошла в лабораторию, то оказалось, что мой стол возле окна был занят новеньким адептом, прежде не появлявшимся в нашей лаборатории. Как правило, учеников допускали до проектов только на втором курсе, но к этому времени обычно оставалась только пятая часть потока. Одни сами переводились на специальности попроще, вторые сбегали, других выгоняли за плохую успеваемость, так что свободных мест всегда было предостаточно, больше чем в читальном зале.

Перед новичком лежала горка мелких деталей, деревянная шкатулка и куча свитков со вскрытой печатью. Замечу, моей именной печатью. Видимо, преподаватель посоветовал для практики разобраться в шкатулке с секретом, придуманной мной еще в средних классах лицея. Безделицу я сделала из скуки, маме в подарок, и когда показывала руководителю, то не подозревала, что по проекту начнут дрессировать начинающих аретфакторов. Новенький как раз с угрюмым видом пытался разобраться в описании и явно не понимал, с чего начать.

Когда я встала возле стола, он сделал вид, что не заметил моего появления. Пришлось постучать двумя пальцами по столешнице, чтобы привлечь внимание. Парень скосил глаза.

- Чего тебе? Кабинет кройки и шитья дальше по коридору.

- Так ты оттуда выбрался? - Настроение было под стать погоде, такое же паршивое.

- Я адепт по обмену.

- Надеюсь, обмен был не с факультетом изящных искусств?

- С Королевской Академией, - козырнул он элитарным учебным заведением.