converted file 6e2497b6

полупоклон, - она будет исправлена. По улицам города ходят тысячи людей, которые убивают, грабят, насилуют и режут в лоскуты своих соплеменников. А чудовищем ты зовешь меня. Почему?

- Извращенная логика, - Вильгельм смешно затряс головой, - ты – не человек и не можешь

сравнивать себя…

- А, то есть это просто шовинизм? А ты знаешь, что шовинизм – разновидность фашизма, просто

более мягкая форма? Выходит, ты у нас фашист, ненавидящий тех, кто от тебя отличается, и

считающий это причиной для убийства?

Он шагнул через палату, одним движением перетекая к Вильгельму, и, понизив голос, спросил:

- Тогда кто же из нас – чудовище?

Протянул колбу с кровью.

Вильгельм ударил его по руке, колба выпала и разлетелась вдребезги. Кровь неопрятной кляксой

расползлась по полу, Дейв рассмеялся. Сел на пол, провел ладонью, загребая осколки и кровь.

Снизу вверх посмотрел на бледного, взбешенного охотника.

Как же он сладко пахнет.

- Ты создаешь вокруг себя хаос. Видишь? – протянул ему руку, на ладони лежали осколки колбы, между пальцев капала кровь Кассандры. – Здесь было так чисто, так… спокойно. Но стоит

появиться человеку – и пожалуйста. Хаос, осколки и кровь. И так – во всем.

- Тебя послушать, так это на людей стоило бы охотиться, - попытался огрызнуться мальчишка и

замер, сообразив, что сказал.

- А мы и охотимся, - Дейв поднялся с пола, насмешливо покосился на шарахнувшегося от него

Вильгельма. – Только не убиваем. Не разрушаем, - он демонстративно стряхнул осколки на пол, прошел к раковине смыть с ладони кровь. – Не врываемся в вашу устроенную жизнь, чтобы

перевернуть все вверх ногами…

- Поэтому я тебе нужен… - каким-то новым тоном протянул охотник. Дейв обернулся.

Вильгельм подошел к нему – сам! – внимательно глядя в глаза.

- Тебе просто скучно. Ты не можешь умереть…

- И не хочу, - покачал головой Дейв. – Зачем? Когда приедаются одни развлечения, можно найти

что-то другое.

- Почему только развлечения? – требовательно спросил Вильгельм. – А как же развитие?

- Я говорю на тринадцати живых языках и восьми мертвых. Или ты хочешь, чтобы я занялся наукой

и прогрессом? Чтобы вампир – вел человечество вперед?

Вильгельм осекся, задумался.

- Да и куда вперед? Посмотри на своих возлюбленных соплеменников. Человечество открыло для

себя космос и интернет, и что же? Космос используют как очередную свалку, скидывая туда мусор

со станций. Самые популярные запросы в сети – порно. Цивилизация прогрессирует, а люди

остаются все теми же варварами…

- А вампиры – нет? – с вызовом спросил охотник.

- Вампиры? Нет, - кивнул Дейв. – Нас меньше, и мы старше. Мы знаем вас как облупленных. Все

ваши страсти… все ваши страхи. Всю мелочность, похоть и злобу, эгоизм, которым вы

руководствуетесь – «после нас хоть потоп», да? Двуличие и лживость. Меня до сих пор поражает, как вы еще умудряетесь при таком ворохе пороков считать себя непогрешимыми?

- Ты говоришь о единичных случаях, - возразил Вильгельм, - отщепенцы есть везде…

- О единичных ли? Не смеши меня, гость. Каждый человек на протяжении жизни следует своему

пороку. И чем мельче этот человек, частичка толпы – тем глубже и мелочнее его пороки. Офисное

интриганство. Карьерные амбиции и стремление, как у вас говорят, идти по головам. Компромат и

шантаж. Связи, скрываемые от супругов. Давно угасшая любовь к этим самым супругам,

вылившаяся в холодный расчет экономических выгод совместного проживания. Похоть.

Постоянная, всеохватная похоть. Кое-где в этом мире до сих пор забивают камнями женщин,

соблазненных на секс вне брака. Не вампиры забивают, заметь. Люди. А насилие в тюрьмах? А

продажность вашей судебной системы? А терроризм?

Он выдержал паузу, и рубанул, когда Вильгельм наконец собрался с мыслями и подобрал какие-

то доводы в ответ:

- И при всем этом объектом ненависти и демонизации ты избрал вампиров. Почему?

- Потому что вы – монстры… - промямлил Вильгельм и замолчал.

Дейв улыбнулся.

- Ненавидеть кого-то – так удобно, правда? Все твое внимание направлено на вампиров. И ты не

сунешься ни в политику, ни в другие области, куда тебе путь заказан.

- Я – на страже…

- Да-да. Защищаешь и спасаешь от вампиров людей, чтобы они и дальше могли врать,

прелюбодействовать, убивать, разрушать экологию планеты, воевать друг с другом. Какое…

бессмысленное течение жизни. Тебе не жаль уходящих лет?

- А вот этого не надо! – встрепенулся человек. – Может, я и не живу тысячелетиями, как древняя

мразь вроде тебя, зато моя жизнь – настоящая…

- Ну да, бессмысленно положенная на алтарь служения человечеству, которому дела нет до твоей

жертвы. А теперь подумай вот о чем – ты сам сказал, что мы живем тысячелетиями. Верно.

Вампир, обладающий магией, безграничными возможностями к развитию и влиянию… Мальчик,

если бы мы захотели, ваша история давно была бы другой.

- А может, так и есть? – осенило Вильгельма, забывшего даже возмутиться обращением

«мальчик». – Может, поэтому наша история и…

- Мечтай, - хмыкнул Дейв. – Если ты дашь себе труд подумать и сопоставить человеческие пороки, в разных масштабах проявляющиеся как у булочника, так и у президента, то ясно увидишь, что