Coda in crescendo (СИ)

Она умолкла и скромно прикрыла рот рукавом ципао, словно благовоспитанная женщина, ляпнувшая лишнего в присутствии мужчин.

— Спасибо, — Мэй одарил ее холодной улыбкой. — Так вот, дэй Саматта, вы предлагаете Могерату не просто медицинское или научное устройство. Арена помещает человека в вымышленный мир. В мир, не существующий на самом деле. Очень, очень многие, и я бы сказал, практически все на Могерате воспринимают вашу виртуальность не как движущиеся картинки в большом телевизоре, а как мир духов. Мы весьма суеверны, дэй Саматта, мы верим, что духи существуют вокруг нас и среди нас, что в каждом предмете, в каждом незначительном камешке или деревянном обломке может обитать невидимая сущность, доброжелательная или зловредная. Раньше анимизм доминировал на Могерате, в форме религии назывался Ооквал, и хотя жрецы Миндаллы сделали все, чтобы отправить его в забвение, вера в духов до сих пор пронизывает наши сердца. Многие, вопреки недовольству священников, даже считают, что человек после смерти не сливается с Нирваной, а становится одним из таких духов. И хотя невидимый мир обычно существует сам по себе, он недружелюбно относится к вторжению человека и защищается от него. Ваша Арена — такое вторжение. Люди просто боятся, что мир духов обидится и нанесет ответный удар. Не имеет значения, насколько высоко в иерархии власти стоит чиновник или бизнесмен и насколько он образован. Почитание духов впитывается у нас с молоком матери. И если даже у жрецов Миндаллы не хватило сил его уничтожить, то авторитета сэрат дэйи Карины Мураций, сколь угодно высокого, и подавно не хватит, чтобы переломить подобное отношение.

— Интересный анализ, — нейтральным тоном проговорил Саматта. — Вопрос лишь в том, насколько он соответствует действительности.

— Если не верите мне, можете взять для примера историю фотографии и кинематографа на Могерате, — Мэй пожал плечами. — Первые киноаппараты завезены сто двадцать лет назад, первый публичный кинотеатр появился лишь сорок лет спустя, а телевизоры в домах начали более-менее распространяться лишь в последнее десятилетие перед Первым Ударом и так не успели стать массовыми. Даже на распространение пленочных фотоаппаратов ушло больше шестидесяти лет. Причина в том же самом: изображение на экране или фотографии многие считали окном в мир духов, куда человеческая душа может провалиться навсегда и вечно скитаться в поисках выхода. Поначалу дело доходило до избиений и даже убийств незадачливых фотографов. Другое забавное верование из той же области — что в группе из нескольких человек на фотографии один скоро умирает ужасной смертью. По данной причине многие жители Могерата, особенно в сельских областях, все еще наотрез отказываются фотографироваться. А если принять во внимание события вчерашнего утра в холле Арены, в которых приняли самое непосредственное участие сэрат дэйя Фуоко и Кирис-тара… Можете пристрелить меня прямо сейчас, если люди массово не воспримут их как именно такой отпор.

— Я склонен согласиться с О-атарой, — задумчиво проговорил Саматта на катару. — Ты очень хорошо осведомлен, Мэй-атара. В том числе о вещах, о которых не должен быть осведомлен. Пресс-релиз, как мне помнится, еще не вышел.

— Да бросьте, сэрат дэй Саматта, — оябун на катару переключаться не стал. Неужто ради Фучи? — Такое феерическое событие стало слухом вчерашнего дня среди студентов Университета, а через них — и технического персонала, уловившего едва ли десятую часть правды, но зато дополнившего ее сотней частей вымысла. Поскольку ваши работники имеют многочисленную родню по всему Могерату, а международная связь в Хёнконе до неприличия дешева, слухи уже ползут по крупным городам и доходят до моих осведомителей.

— Понятно. Тогда вернемся к изначальному вопросу: почему нам могла бы потребоваться ваша помощь?

— Потому, дэй Саматта, — Мэй наклонился вперед, и на его лице блеснула хищная улыбка, — что я — специалист в игорном бизнесе. Вы наверняка знаете, что наряду с торговлей информацией… э-э, покровительство игорным домам является одним из главных источников дохода "Кобры". И как специалист я утверждаю, что вы допускаете чудовищную ошибку, позиционируя Арену как научный эксперимент на благо всего человечества. Арена — прежде всего игра. Вы сами сконструировали ее именно так, вы сами придумали правила. Вы совершенно верно распознали один из мотивов человеческого ума, через игру познающего реальность, но полностью упустили из вида еще один: любовь к наблюдению. Вуайеризм в его разных проявлениях захватывает не менее, а иногда даже и более, чем непосредственное участие в процессе — да возьмите для примера любой профессиональный спорт типа бокса. На одного, согласного бить и получать по морде, приходится тысяча, готовых лишь смотреть, и не просто смотреть, а за плату.

— Предположим. И что?