Coagulopathies (ЛП)

— Тебе надо сходить к доктору, Рей. Я не могу оставаться тут, раз уж ты А, да еще не на блокираторах, иначе ты заболеешь, — она сдирает одежду с вешалок с такой силой, что они дребезжат. — Из-за тебя мне так плохо. Это все твоя вина!

— Моя вина? С чего это моя вина, если тебя из-за какого-нибудь Альфы, стоящего в пятнадцати шагах, скручивает, и никакие таблетки тебе не подходят?! Может, в этом я тоже виновата?!

— Нет, потому что ты игнорируешь очевидное, и из-за этого мне плохо, Рей, я вымотана и не хочу обратно в больницу! — ее голос срывается так, словно она сейчас заплачет. — Я так не могу. Я так устала… а тебе насрать.

— У тебя глюки, Роуз, — я закатываю глаза. — Иди проспись.

Я, Альфа? Это полный бред.

Она громко топает, запихивая вещи в свою сумку, звонит Финну, чтобы он забрал ее, и сбегает вся в слезах, оставив меня остолбенело пялиться ей вслед. Что я такого сделала?

***

— Она просто плохо себя чувствует, Рей.

Финн перезванивает мне рано утром в понедельник, пока я готовлюсь к встрече с профессором Реном. Роуз не отвечает на мои сообщения, так что приходится терроризировать Финна, чтобы убедиться, что она в порядке.

Я зачесываю волосы в хвостик и провожу языком по свеже-вычищенным зубам.

— Может, ей стоит сходить к…

— К кому? К кому она должна пойти?

Я страдальчески морщусь:

— Не знаю, Финн. Я Бета, но тут даже мне ясно, что с ней что-то не так.

— У нее и без того было много докторов и еще больше лекарств, — он делает паузу, вздыхая. — Пока побудет у меня, я забегу за ее вещами попозже.

Это больно, но я что-то бормочу в знак согласия и вешаю трубку.

Коридоры пусты, сейчас же без четверти семь утра понедельника. Я плетусь в тот тихий закуток, куда запихнули кабинет профессора Рена, почему-то все еще чувствуя тошноту после субботней вечеринки, и тру лицо перед тем, как постучаться. Господи, как же мне плохо.

Он зовет меня, и, когда я открываю дверь, встречаясь взглядом с его черными глазами, тут же все припоминаю.

Вот дерьмо.

Профессор Рен сидит в своем кресле, сложив руки на коленях, и даже не выглядит злым или раздраженным. Он жестом указывает мне на стул перед столом, и я, закрыв дверь за собой, тихо сажусь, стараясь глядеть куда угодно, только не на него. Вот черт. Эротический сон. Голосовые сообщения. Черт!

Сегодня его черные волосы свободно вьются, касаясь плеч, и одет он в темно-серую рубашку, выставив клеймо на шее на всеобщее обозрение.

Ручка сердито стучит по столу, и смотрит Рен прямо на меня, ожидающим многозначительным взглядом.

— … вам бы сюда цветок, — предлагаю я, сцепив ладони на коленях и буквально обливаясь потом. — Было бы очень кстати.

Он не отвечает. Просто смотрит на меня и все еще стучит ручкой по столу. Щелк… щелк.. щелк…

Неловкое молчание все затягивается, пока часы на стене отсчитывают минуту за минутой. Сейчас слишком рано для всего этого дерьма. Мне полагается спать или думать, что там с Роуз, а не сидеть, ожидая смертного приговора под этим осуждающим взглядом.

— Хорошо провели выходные, мисс Ниима?

Я не смотрю, просто киваю. У него такой странный мягкий тон, совсем как тогда, когда он спрашивал меня на лекции, жаль мне или нет.

Рен тянется к своему рабочему мобильному и начинает нажимать на кнопки, пока я тупо рассматриваю свои ногти. О боже. Кто-нибудь, убейте меня! Пожалуйста, пусть меня сейчас стукнет молнией!

— По воскресеньями я люблю приходить сюда поработать над своими исследованиями, — говорит он. — Тихо, спокойно, и конечно же, меня никто не отвлекает своей чепухой, — кнопки громко пищат. — И я пользуюсь случаем, чтобы проверить свою голосовую почту.

Я прячу лицо в ладонях, слушая, как мой собственный пьяный смех отдается эхом в маленьком кабинете. Профессор Рен откидывается назад на спинку кресла, переплетая пальцы, все так же не отводя взгляда — я вижу это сквозь ладони.

— Келли… Келли! Эй, Келли! — сдавленный смех. — Келли, ах ты сучка, иди сюда! Нет, ко мне! Скажи Финну, что мне нужны еще крендельки, а еще что я занята тем, что оставляю послания мистеру Рену, так что кому-то придется покормить меня!

Запись продолжается еще немного. Рен не моргает и не отводит от меня взгляда, когда включается следующее сообщение, в котором я уже истерично рыдаю.

— Вы вели себя так ужасно со мной, а я… Я очень милая! Я хорошая! Извините, не хотела оскорблять вас. Роуз тоже ведет себя слишком эмоционально в кое-какие дни.

— Боже, — я бормочу себе под нос.

— У вас очень странный член, но я защищала… защищала его, хотя По сказал, что я вам отсасываю за отметки. Я бы никогда это в свой рот не взяла, без обид. Уверена, у вас очень красивый пенис.

Господи… Я отваживаюсь взглянуть — он наблюдает за мной, подперев кулаком висок, расслабленно устроившись в кресле. Когда наши взгляды встречаются, я краснею и отвожу глаза в сторону опять. Нет, я не хочу думать о том, как выглядит его член!