Clouds of Glory

С рассветом 25 августа Джексон двинул своих людей за горы Булл-Ран в направлении деревни Салем. К концу дня Ли приказал Стюарту следовать за Джексоном. Сам Ли ненадолго отлучился, чтобы поприветствовать своего сына Руни, и уделил время письму жене Руни, Шарлотте, заверяя ее в здоровье мужа.

На следующий день Ли принял еще более судьбоносное решение, чем разделить свою армию перед лицом врага. Он собирался полностью отказаться от позиции на Раппаханноке и, полагаясь на скорость Джексона, сосредоточить все свои силы позади Поупа, оставив Ричмонд практически без защиты. Он ставил на недостаток скорости Макклеллана, но, хотя Ли был уверен, что знает своего человека, это был риск, на который мало кто из других генералов пошел бы.

Ли предоставил Лонгстриту выбор: он мог форсировать броды и продвигаться прямо на север через реку, чтобы встретиться с Джексоном, или же следовать маршрутом Джексона через Орлеан и Салем. Лонгстрит благоразумно выбрал последний вариант, поскольку Поуп все еще оборонял нижние броды. К вечеру Ли прервал контакт с противником и двинул всю свою армию к северу от Раппаханнока, фактически отказавшись от собственной линии коммуникаций. Он оставил лишь небольшое количество артиллерии, чтобы сохранить иллюзию того, что армия все еще находится на месте. Вечером 26 августа Ли и его штаб ужинали в доме семьи Маршалл в Орлине, на северном берегу реки - один из немногих случаев, когда обычно воздержанный Ли, похоже, был готов отказаться от палатки и скудных пайков ради ночи в помещении и ужина, поданного в любезном стиле. Их хозяйка, миссис Маршалл, даже подала Ли "роскошный завтрак" перед рассветом.

Как правило, Ли не принимал подобных приглашений, но миссис Маршалл, похоже, обладала силой воли, превосходящей его собственную. Безразличие Ли к еде и напиткам приводило в отчаяние его подчиненных. Уолтер Тейлор, который был близок к нему как никто другой, отмечал его "простоту вкуса". У других генералов могли быть изысканные наборы фарфоровой и серебряной посуды, но в столовой Ли было только олово, и он "никогда не пользовался преимуществами своего положения, чтобы получить лакомства для своего стола или какие-либо личные удобства для себя". Он избегал "спиртных напитков" и не поощрял их употребление другими, хотя держал под рукой запас для важных гостей и не отказывался иногда попробовать вина, если ему присылали бутылку. Тейлор заметил, что Ли "было бы лучше, если бы он принял немного стимулятора", но он лучше знал своего человека, чем предполагал, что это возможно. С другой стороны, Ли был очень оживлен во время ужина у миссис Маршалл - его сопровождал генерал Лонгстрит, человек, который любил хорошо поесть, - и "провел приятный вечер с дамами", так что вполне возможно, что он позволил себе немного вина в тот вечер. Полковник А. Л. Лонг, военный секретарь Ли, утверждает, что и Ли, и Лонгстрит были в хорошем расположении духа и были очень веселы за ужином и после него, и официально покинули хозяйку после завтрака на следующее утро.

Ли наслаждался этой короткой домашней интермедией - он всегда был наиболее счастлив, когда его окружали внимательные молодые женщины, - и его хорошее настроение не было испорчено через пару часов, когда он и его штаб едва не попали в плен к федеральным кавалеристам всего в нескольких милях от Орлина. Ли ехал впереди колонны Лонгстрита, чтобы насладиться кратким мгновением прохладного воздуха с первыми лучами солнца и укрыться от туч пыли, поднимаемых тысячами марширующих людей. Люди были настолько измучены жарой и жаждой, что "пили сухую застоявшуюся грязь", и Ли спросил, нет ли альтернативных маршрутов. Однако их не было, и озабоченность Ли комфортом своих солдат, возможно, замедлила его реакцию, когда его штаб заметил эскадрон вражеской кавалерии, "бодро двигавшийся" в его сторону. Штаб Ли, насчитывавший не более десяти или дюжины человек, призвал его немедленно отступить, но он не стал этого делать, мудро решив, что вид одного всадника, повернувшего и галопом ускакавшего прочь, может предупредить федералов о том, что он является кем-то важным. Вместо этого он и его штаб быстро выстроились поперек дороги, стремя в стремя, и, "предположив, что это голова значительного отряда", федеральный эскадрон был принят, остановлен, развернулся и галопом ускакал. Выбор Ли простого серого мундира, несомненно, помог ему защититься; он не носил золотой тесьмы на рукавах, и с расстояния в 100 ярдов он и его штаб выглядели бы как авангард кавалерийского патруля Конфедерации. Ни один другой высокопоставленный генерал в обеих армиях, за исключением, возможно, Гранта, не поехал бы без блестящего кавалерийского эскорта и кого-нибудь с флагом своего ранга.