Clouds of Glory

Поуп предварил этот шаг залпом неудачно подобранных слов, которые стали источником многочисленных насмешек на Юге и подтвердили личное презрение Ли к нему. Поуп любил резко озаглавливать свои приказы: "Штаб в седле", что неизбежно наводило южан на мысль, что его штаб находится там, где должны быть его задние штабы. Его коллега по Союзу генерал Фиц Джон Портер назвал Поупа "ослом". Поуп принял командование своей армией, выступив с обращением, которое оскорбило всех его офицеров и солдат, заявив, что он прибыл к ним "с Запада, где мы всегда видели спины наших врагов, из армии, чьим делом было искать противника и бить его там, где он был найден; чья политика была атакой, а не обороной", и призвал их забыть о "линиях отступления", "базах снабжения" и "занятии сильных позиций", советы, которые "один из его собственных бригадиров назвал... "ветреным и наглым"". Он также привел в ярость конфедератов серией драконовских приказов. Его армия должна была "жить за счет страны", захватывая урожай, припасы и скот на "сепаратистской территории", он угрожал брать заложников, арестовывать "всех мужчин-некомбатантов" в пределах федеральных линий и расстреливать всех, кто общается с врагом - что, как кто-то заметил, могло быть истолковано и как письмо матери своему сыну. Даже обычно спокойный Ли назвал Поупа "злоумышленником".

Назначение генерал-майора Генри Халлека главнокомандующим 11 июля не особенно обеспокоило Ли - Халлек был компетентным военным бюрократом, главным достижением которого на Западе была продолжительная, но в итоге безуспешная кампания по подрыву репутации генерал-майора Улисса С. Гранта, а главным даром - закулисные интриги против своих коллег-генералов. Линкольн, назначивший его в надежде, что Хэллек сможет контролировать своих генералов, отзывался о нем как о "не более чем первоклассном клерке". Галлек прибыл в Вашингтон 22 июля, очевидно, не торопясь вступить в новую должность, но новость о его назначении оказалась достаточной, чтобы еще больше деморализовать Макклеллана, который относился к Галлеку с презрением и ожидал, что сам будет восстановлен в должности главнокомандующего. "Президент... ...не проявил ни малейшего джентльменского или дружеского чувства, - писал он жене, узнав из газет о повышении Галлека, - и я не могу считать его своим другом ни в каком отношении".

Если Макклеллан надеялся, что Поуп поддержит его в новой атаке на Ричмонд, его ждало разочарование. Внимание Поупа было приковано к Виргинской центральной железной дороге, которая проходила через Гордонсвилл, Шарлотсвилл и Стонтон, связывая Ричмонд с западом. Если бы ему удалось добиться успеха, он изолировал бы Ричмонд и серьезно осложнил бы проблему снабжения армии Ли в Северной Вирджинии. Ли беспокоился об этом, тем более что линия Макдауэлла находилась менее чем в тридцати милях от Гордонсвилла, на самом северном изгибе Виргинской центральной железной дороги. Ли уже понимал основной факт, касающийся защиты железных дорог: разбрасывать небольшие отряды пехоты вдоль путей было неэффективно и расточительно по отношению к войскам. * Вместо этого Ли приказал Джексону продвигаться от Ричмонда к Гордонсвиллу, чтобы быть в состоянии нанести сильный удар по флангу любой силы, направленной на юг для перерезания железной дороги.

Самому Поупу было приказано оставаться в Вашингтоне до прибытия Хэллека, а его армия все еще была широко разбросана. Возможно, в сложившихся обстоятельствах Поуп не мог двигаться с какой-либо скоростью. Он послал кавалерийскую бригаду, чтобы перерезать Виргинскую центральную железную дорогу, но она была так "обременена" артиллерией и обозом, что находилась еще в десяти милях от Гордонсвилла, когда ее командир узнал, что Джексон занял город "в значительных силах". Первоначальные передвижения остальной части армии Поупа, похоже, были такими же медленными и нескоординированными, как будто Поуп еще не решил, что он намерен с ней делать. Не по своей вине Поуп был вынужден оставаться в Вашингтоне, пока Хэллек медленно продвигался на восток.