Чужой выбор (СИ)

— Я никогда раньше не просила тебя о таком, но теперь прошу. Ты — единственный человек в империи, который считает нас равными. Саянам нужна твоя помощь. Мне нужна, — добавила она настойчиво. — Я не знаю, как остановить то, что движется на нас, но знаю, что если не делать ничего, то наши земли умрут, а вместе с ними и мы, — закончила она совсем печально. — По крайней мере я прошу тебя принять в своей стране тех, кто может остаться без крова.

Хальвард встал и подошел к пожилой шаманке. Уттуннике смотрела с недоверием и надеждой. Правитель опустился на теплые шкуры рядом с женщиной и, взяв ее руки в свои и глядя той прямо в глаза, тихо и твердо пообещал:

— Я сделаю все, что в моих силах, матушка. Даю тебе слово.

По щеке женщины скатилась одинокая слезинка. Шаманка благодарно склонила голову и тихо ответила:

— Спасибо.

Обратная дорога к замку, освещенная блеском ярких зимних звезд, оказалась дольше, чем Йорунн бы хотелось. В тепле шатра саянки девушка расслабилась и теперь зимний воздух, забирающийся под полы плаща, казался вдвое холоднее. Йорунн зябко вздрогнула и поняла, что зубы начинают выбивать непрошенную дрожь. Хальвард шел на полшага впереди, но слегка обернулся и положил ладонь на ее плечо. По рукам и телу Йорунн потекла волна тепла, отгоняя прочь холод, и девушка в очередной раз подивилась той легкости, с которой правитель управляет своим Огнем. Сама Йорунн смогла бы сделать так лишь проведя не менее получаса в тишине и сосредоточении. Девушка тихонько вздохнула.

— Правитель, — обратилась она к Хальварду, — можно задать вопрос?

— Только один? — слабо улыбнулся тот.

— Не соглашайся, — перебил Ульф. — Одним она точно не ограничится и пропустим мы остаток ночи, посвятив его разговорам.

— Иногда хороший разговор стоит пары часов сна, — Йорунн не так легко было сбить с мысли.

— Только если тебе завтра не вставать с рассветом. А тебе, кстати, вставать — у тебя тренировка.

— Значит встану, — с некоторой долей обреченности ответила Йорунн. — И все-таки, я хочу узнать, как именно вы хотите увидеть то, что видела та шаманка, Хелми? Вы умеете читать чужие мысли?

— Не мысли, скорее воспоминания, — ответил Хальвард. — Есть определенная форма взаимодействия между двумя существами, когда один человек словно погружается в прошлое другого. Временно их сознания становятся одним целым, и при некоторых навыках ты можешь заставить человека видеть части своего прошлого вновь.

— Почему матушке Уттуннике не понравилась эта затея?

— Потому что это может оказаться болезненно для обоих. Тот, кто пускает в свое сознание постороннего, вынужден сдаться, уступить свое место, отказавшись от самого себя. А тот, кто пытается проникнуть в сознание другого, разделяет себя надвое, как бы разрывается. И это не метафора. Разделение сознания болезненно настолько, что если сделать что-то неверно, воссоединить себя обратно может оказаться сложно, да и физически это будет ощущаться, как тяжелая рана, которая не хочет заживать.

— Вам приходилось делать такое раньше?

— Да, и не раз — сухо ответил Хальвард. — И я сделаю это снова, если будет необходимо.

— А это необходимо? — уточнил Ульф, наблюдая, как посуровело лицо правителя.

— Боюсь, что да.

— Милорд, я бы хотела видеть, как это происходит. Вы позволите присутствовать?

— Да, — Хальвард, похоже, ожидал этого вопроса, — возможно, однажды тебе пригодится это знание.

10. Обряд памяти

Через пару дней к саянам пришел посланец правителя. Он предупредил Уттуннике, что завтра ее с подопечной ждут в замке. Хелми сильно волновалась и все время держалась за спиной старой шаманки. Молодую женщину не пугали ни духи, ни странные обряды и заклинания ее родины, но тут, в этом огромном городе она чувствовала себя оторванной от всего привычного, а потому особо уязвимой. Когда на следующий день они вдвоем с матушкой пришли к высокому белому замку, Хелми волновалась и дрожала, напрасно стараясь растереть замерзшие руки.

Саянок уже ждали и проводили куда-то вглубь помещений. Переходы и величественные залы совсем лишили Хелми присутствия духа, Уттуннике же напротив рассматривала дорогое убранство и резные камни с неприкрытым интересом. Провожающий довел их до дверей, помеченных сложным серебряным узором, и постучал. В тишине коридора звук получился гулкий и Хелми от неожиданности крепко ухватила руку Уттуннике. Та ободряюще сжала пальцы молодой шаманки и решительно шагнула в открывшиеся створки.