Чужой выбор

– А как быть с ее лыжным снаряжением? – спросила Клеманс. – В гараже остались ее ботинки и комбинезон…

– И две пары лыж с палками. Я все это отправлю контейнером, вместе с мебелью.

– Неужели она будет хранить лыжи в студии?

– Если память мне не изменяет, в ее доме есть подвал с боксами, – ответил Виржил, глядя куда-то в пространство, его одолели воспоминания.

– Когда мы с ней познакомились, я еще жил в Париже, а вы с Люком уже перебрались сюда. Филиппина чаще приезжала ко мне, чем я к ней, потому что я вставал чуть свет и ехал в Ларибуазьер. Мне безумно хотелось сбежать к вам, в Гап, а она надо мной посмеивалась, но, когда я объявил, что получил место в больничном центре Гапа, ей стало не до смеха. Она не понимала, зачем мне это надо. Для нее – хотя она любила кататься на лыжах – пребывание в Альпах сводилось к зимним каникулам, и только. А мое стремление бросить Париж и такую престижную больницу, как Ларибуазьер, казалось ей мальчишеским капризом.

– И все-таки она за тобой поехала.

– Да я просто не оставил ей выбора. Мы ведь ничего друг другу не обещали, я был свободен в своих решениях. И когда она убедилась, что я твердо намерен уехать, объявила, что последует за мной. Я был рад, хотя… не могу сказать, что безмерно счастлив. Я знал, что вынудил ее к этому. Впрочем, она не прерывала связей со столицей.

Это занятие – упрятывать в чемоданы и коробки все вещи Филиппины – пробуждало у Виржила ностальгию по прошлому, заставляя исповедоваться, что случалось с ним крайне редко.

– Но она хорошо адаптировалась здесь, – заметила Клеманс.

– Да, хорошо, – и мне в конце концов стало казаться, что мы с ней когда-нибудь создадим семью. Но тут-то я и обнаружил, какая пропасть нас разделяет. В свои тридцать лет она хотела продолжать жить как в двадцать. А ты в последнее время воплощала собой все то, что ее раздражало.

– Я?

– Да. Ты и не догадывалась? Как мне хотелось, чтобы мы с ней были похожи на вас с Люком! Я завидовал вашему счастью, тому, что у вас такие чудесные дочки; мечтал о том же, и это ей жутко не нравилось. Она считала такую жизнь серенькой, посредственной… И в результате, как ты понимаешь, именно это и привело к разрыву.

Виржил заклеивал скотчем очередную наполненную коробку, когда в коридоре раздался голос Люка:

– Вы здесь?

Не успели они ответить, как дверь распахнулась, и Люк пристально оглядел их обоих, по очереди, потом заметил беспорядок, царивший вокруг них, в комнате, и его подозрительный взгляд тотчас сменила улыбка облегчения.

– Ах вот что… вы пакуете вещи?

– А ты думал, мы занимаемся чем-то другим? – бросил Виржил ледяным тоном.

– Да нет, я… ничего такого…

– Люк, черт возьми!

И Виржил направился к двери, бесцеремонно оттолкнув друга.

– Да погоди же! – крикнул тот и, нагнав Виржила на площадке, схватил за плечо.

– Виржил, постой, я ничего такого не думал, просто…

– Ты бы посмотрел на себя в зеркало, Люк! Я этого не потерплю. Ты оскорбил нас обоих, и меня и Клеманс.

– Но вы куда-то пропали на целый час, и…

– И что?

– Да ничего.

– Ничего? Ты демонстрируешь свои подозрения самым недостойным образом. И теперь если я случайно окажусь где-нибудь наедине с Клеманс, то поневоле буду чувствовать себя виноватым, чего со мной до сих пор никогда не бывало. Я ведь тебя знаю как облупленного и сразу понял, что ты думал в тот момент, когда открывал дверь, что ты…

– Да замолчи, наконец! Как ты можешь подозревать меня в такой низости?! Я доверяю своей жене, как доверяю тебе! Я ни в чем вас не подозревал. Просто подумал, что вы обсуждали ситуацию, что она хотела узнать твое мнение – остаться здесь или уехать, продать шале и снять квартиру; все это буквально сводит ее с ума. Она уверена, что ты ей дашь разумный совет, как это всегда бывало. А вообще-то, если хочешь знать, да, я ревную к тому доверию, которое она тебе оказывает. Ревную к тому, что она придает такое значение твоему мнению. Вот и все. Эй, ты меня слышишь?

Несколько мгновений Виржил, выбитый из колеи, пристально смотрел на Люка.

– По-моему, мы уже как-то ссорились из-за этого.

– Да, я прекрасно помню, что обещал себе никогда больше не возвращаться к этим нелепым подозрениям. И у меня их нет. Теперь ты должен мне поверить. Поверь, прошу тебя.

Они оба так пристально смотрели друг другу в глаза, что не сразу заметили подошедшую Клеманс.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась она и, нахмурив брови, пристально оглядела их обоих. – Вы о чем-то спорили? О чем же?

Поскольку они оба смущенно молчали, Клеманс обратилась прямо к мужу:

– Ты можешь мне сказать, в чем дело?

Видя, что Люку грозит супружеский скандал, Виржил поспешил ему на помощь:

– Ничего серьезного, Клем, дорогая. Просто Люк считает, что ты не должна целыми часами складывать вещи Филиппины. И я признаю, что он прав, – я злоупотребил твоей добротой. Мне следовало заняться этим самому.

– Да не о чем тут спорить, я уже закончила, все вещи уложены. Если бы я не занялась этим сама, ты бы напихал в чемоданы рубашки и майки вперемешку с остальным. Думаю, Филиппине и так достаточно грустно, не хватало еще прислать ей кучу смятых одежек.