Чужой. Воскрешение

Колонисты «Надежды Хадли», приклеенные к стене, вынашивающие грудоломов. Большая часть чужих там уже вырвалась на свободу, здесь же люди выглядели целыми.

Рипли коснулась груди, но ее не заразили снова. Она бы знала. Она бы это почувствовала. Этих людей держали здесь, чтобы заразить?

Эта мысль ужаснула Рипли, но оглядевшись, она поняла, что в хранилище не было ни одного яйца. И все-таки ее не оставлял образ людей, пойманных, подобно насекомым в паутине – на корм паучатам.

Рипли ответа взгляд от захваченных людей, огляделась – и, наконец, увидела их. Чужих. Они плавали в вогнутом дне хранилища, подобно аллигаторам в болоте. Только болото это состояло из человеческой крови, внутренностей и выделений самих чужих. Рипли оставили там, где пол встречался со стеной, в самой высокой точке, на самом берегу смрадного озера. Она лежала, не решаясь двинуться, глядя на воинов, размышляя о том, не пришли ли они для того, чтобы заняться заточенными в коконы людьми. Несли ли они яйца, чтобы заразить их всех?

Рипли нахмурилась, огляделась снова. И тут она увидела ее. Королеву.

Огромное существо находилось как раз напротив, но образ ее настолько сбивал с толку, что у Рипли ушло несколько секунд, чтобы понять, что она видит.

Рипли отчетливо помнила, что ей уже доводилось видеть королеву и ее массивный яйцеклад. В тот раз громадный репродуктивный орган закрепили на месте распорками, которые принимали на себя огромный вес и размер. А королева откладывала яйцо за яйцом на пол атмосферной станции «Надежды Хадли». Но это ничуть не походило на то, что сейчас предстало перед глазами Рипли.

Королеву и в самом деле приковали к месту, но не за яйцеклад. Его у нее просто не было. По всей видимости, эту часть королева уже отбросила. Зато кокон удерживал ее на полу, в море крови и отходов. Или там было мелко, или чужие подвесили ее на невидимых растяжках из того же материала, что подводная сеть. И теперь Рипли понимала, чем занимаются чужие, наполовину погрузившиеся в «химический суп». Они обслуживали королеву, заботились о ней. И полностью игнорировали человеческих жертв, закрепленных на стенах.

Рипли все смотрела, пытаясь понять, что именно видит.

Королева лежала на спине, ноги, хвост и руки находились наполовину под поверхностью жидкости. Голова ее моталась взад и вперед, конечности мелко дрожали. Она испытывала боль? И что там у нее на брюхе?..

И тут Рипли осознала истинный ужас того, что видит. У королевы был огромный раздутый живот – мясистый, весь в толстых черных венах. Живот двигался, словно жил собственной жизнью. Огромный рот королевы открылся, и она издала яростное шипение.

Рипли просто смотрела, шепча:

– Без яиц. Просто…

Странно знакомый голос восторженно ответил:

– Наше величайшее достижение!

Рипли боялась обернуться, боялась увидеть обладателя этого голоса, но вынуждена была это сделать. И подняв взгляд, она увидела доктора Гэдимана, заключенного в кокон рядом с другими исследователями и солдатами. Его широко раскрытые глаза сияли. Он явно балансировал на грани безумия – и уже почти перевалился на ту сторону.

– Вторичный цикл воспроизводства, – радостно бормотал Гэдиман. – Бесполый. Как у млекопитающих. Без носителя!

Рипли чуть не застонала.

– Это невозможно.

Гэдиман широко ухмыльнулся:

– Мы думали, что сумеем изменить ее репродуктивную систему. Избавиться от циклов откладки яиц. Но зверь, – он захихикал, – на сделки не идет. Она просто добавила второй цикл. Это великолепно!

Рипли снова посмотрела на существо и вздрогнула, когда королева издала пронзительный крик. Она билась в путах, явно испытывая непрекращающиеся муки. Чужие немного отступили. Их била крупная дрожь, а насекомоподобное жужжание звучало в ушах Рипли почти как музыка.

– Но как?.. – прошептала она, не понимая.

– Генетическое скрещивание, – охотно поделился Гэдиман. Затем он взглянул на Рипли и маниакально ухмыльнулся. – Из ДНК носителя.

– Нет!.. – Рипли не хотела, не могла этого принять.

– Взгляни на нее! – Гэдиман издал ликующий смешок. – Это ты! Это ты!

Рипли едва могла это выносить, но все-таки, пытаясь не разрыдаться от ужаса и отчаяния, заставила себя посмотреть на королеву. В голове у нее крутилась единственная мысль: перед ней было ее собственное кошмарное дитя.

Живот королевы вырос еще больше, затем начал двигаться, пошел волнами.

Это побудило Рипли к действию. Попытавшись встать, она обнаружила, что тело отзывается предательски медленно, вяло.

«Неважно».

Она заставила себя подняться с пола и поклялась:

– Я выберусь. Будь все проклято, я отсюда выберусь!

Гэдиман все еще наблюдал за ней с ухмылкой на губах, лишившись последних остатков разума.

– Разве ты не хочешь взглянуть, что будет дальше? – весело поинтересовался он.

13